|
Уильям С. Берроуз
КРИТИКИ О РУССКОМ ПЕРЕВОДЕ "ДЖАНКИ"Читатель, ожидающий найти здесь нечто подобное видениям из "Голого Завтрака", будет разочарован. Книжка "Джанки" полностью оправдывает свой подзаголовок занудноватым описательным этнографизмом. Впрочем, для исповеди тон Берроуза недостаточно доверителен; по жанру это скорее очерки (физиологические во всех смыслах: Мерзким запахом мочевины несло от его кожи, даже от дыхания"). Повествователь - не только наркоман, но и драг-дилер. Он подвергается арестам, принудительному лечению, вынужденно уезжает в Мексику и т.д. Все это изложено без какой-либо претензии на авантюрную увлекательность, что, кажется, и является главным достоинством текста, поскольку дает возможность читать книгу не спеша, останавливаясь на деталях. В конце книги повествователь, перепробовавший "джанк", марихуану и кокаин, останавливается на "яге" (галлюциногене индейцев Амазонки) и задается вопросом: ": Может, на яге все это и кончится?" Открытый финал вполне в духе шестидесятников ("Джанки", кстати говоря, впервые опубликована в 1953 году). Книга не апологетична и не инвективна, что делает ее не слишком удобной почти для всех, кто имеет какое-либо жесткое мнение по данному вопросу. Заслугой переводчика является тонкая работа со сленгом, использованным где нужно и в нужных пропорциях. В приложении дан глоссарий, частично составленный самим Берроузом, частично - переводчиком. Для несведущих стоит процитировать оттуда: "джанк - общее название для опиума и всех его производных: морфий, героин:.", "джанки - наркоман, то есть имеющий привыкание к джанку:" Данила Давыдов, "Русский Телеграф" 18. 05.1998 За ответом на вопрос, почему еще одна книжка о наркотиках и наркоманах оказалась (вслед за произведениями Готье и Бодлера) в списках интеллектуальных бестселлеров, не надо ходить к психологам и социологам. Просто это хорошая книжка хорошего автора. А обвинять Берроуза в пропаганде наркотиков - все равно что обвинять Достоевского в том, что он хотел мобилизовать армию нынешних десятиклассников на изничтожение старушек-процентщиц. Американский писатель Уильям С.Берроуз, родившийся за несколько месяцев до начала первой мировой и умерший прошлым летом, числится "ведущим представителем" бит-поколения. Его первая книга "Джанки" ("джанк" - здесь опиум и все его производные; "джанки" - наркоман, потребляющий джанк) напоминает о "Дневнике вора" Жана Жене. Но, в отличие от Жене, Берроуз не претендует на мифотворчество и космогонию. "Джанки" - самая что ни на есть "бытовуха": как в первый раз укололся, как добывал рецепты, как продавал наркотики, как мотался в их поисках, как воровал, как сидел в тюрьме, как почувствовал, что пришло время завязывать. Главного персонажа нельзя считать героем, даже "черным": его поступки продиктованы не волей, а зависимостью от джанка. Череда ситуаций создает под конец эффект повторяемости: все те же проблемы, те же обшарпанные бары, те же уродливые лица, та же ломка. Книга написана в 1953 году, а "соскочил" Берроуз лишь в конце 50-х. Но его взгляд на жизнь нарокмана удивительно трезв, без надрыва и романтического флера: "Почему же вам были нужны наркотики, мистер Ли? - вопрос этих идиотов-психиаторов. Ответ таков: "Джанк мне нужен, чтобы встать утром, побриться и позавтракать. Мне он необходим, чтобы остаться в списке живых". Перевод неплохой. Опечатки очаровательны: "удод" вместо урода, "по бульшей части", "предрассудительно" и дальше в том же духе. Ольга Солнцева, "Итоги", 14. 04. 1998. Рассматриваемая книга - "Джанки. Исповедь неисправимого наркомана" - принадлежит к раннему периоду творчества Берроуза и больше похожа на документальный репортаж, благодаря чему до сих пор остается самым читаемым произведением автора. Приведенный в конце книги глоссарий адаптирован к сленгу современных городских наркоманов и наверняка порадует искушенного читателя интернациональным сходством понятий и повадок. Знаменитый поэт поколения битников Аллен Гинзберг стал, по словам Берроуза, его "секретным литературным агентом" при написании "Джанки". За этим последовали другие литературные опыты, киносценарии, актерские пробы и скандальная слава классика "разбитого поколения". Круг знакомств Берроуза в последние годы жизни впечатлит взыскательного современника: Том Уэйтс и Фрэнк Заппа, Курт Кобейн и Лори Андерсон, Пол Маккартни и Мик Джаггер... Субкультура последнего десятилетия (и особенно кинематограф) породила немало произведений искусства, в которых употребление наркотиков окружено мутным ореолом романтики и соответствующими декорациями. Стеклянный шприц в кожаном футляре, серебряная ложка, зажигалка "Зиппо", немного минеральной воды в бутылке и, собственно, сам продукт - таков набор рыцаря героинового прихода. Так поэтический стиль ХIХ столетия вытеснила грубая конкретика века двадцатого. На смену наркотикам растительного происхождения, кальянам и трубкам, ароматам благовоний и вообще восточной экзотике, благодаря которой вредная привычка становилась простительной легкомысленностью поэта, пришли синтетические наркотики и психостимуляторы, одноразовый шприц и конкретная цена за дозу, и закон Харрисона "О наркотиках", и наркоты-стукачи, готовые на все ради двух кубов раствора. И неписаное правило - в долг не давать. Почему же Уильям Сьюард Берроуз выбрал такой трудный и опасный путь к смерти - ждать и догонять? Ответ предельно прост: он и сам не знал - почему. Этого никто не знает. Никто не может вспомнить конкретной причины, почему начал употреблять наркотики. "Попробовал я его главным образом из любопытства. И поплыл по течению, ширяясь, когда только мог затариться. А закончил подсевшим". Упокой, Господи, его грешную душу и пошли ему маленький пакетик с героином. Туда, на небеса. Потому что в Аду он уже побывал. И представил нам документальные доказательства его существования - роман "Джанки". |