|
* Почему она танцует? Почему поет певец? Почему причин и сует Не уводит их вдовец? Почему надежды тусклой Душ сердца огнем горят? Почему стезей искусной Бродят, что ни говорят? Почему инда Природа Мать-материю трудов Не препятствует уродам Сыпать в образы удов? Почему их мед на лире Не удерживает съесть? - Потому, что в этом мире Сверхъестественное есть. степь Шелестит далекая трава Слышатся в тиши слова родные: Беспредельно нищая страна, Где твои резцы и коренные? Я смотрю в осиротелый рот: Где концы твоих голодных десен? Чахлой шелухи невпроворот Выпало с плотин болотных сосен Сладок дистрофический укус На лугах империй гниловатых Бьют фонтаны уксуса на вкус Из ноздрей столпов продолговатых * Изгибом торс свой украсив кривой Нагая ива над потоком шелестела Какова ж была формула у этой кривой? И что она этим сказать хотела? Вон конь задирает узкий широкий нос Подымает копыта и свистит хвостом Что же общего в этом шелесте с тем Которым нас ивовая порода одарила потом? Интеллигенция наша тупа как пень Ни на один из вопросов не отвечает, не может Но на какую же она упадет ступень Когда сама жизнь их число перемножит! Оперевшись на один только шепот лишь Неотличим от бодрой лошади голос деревяшки А она глядит лишь на эти признаки - ишь Какие, однако, амбиции у бедняжки. из "шицзин" Не пойду ли и я собирать коноплю? Ведь любимой уж нету со мной В одиночестве мухоморы коплю Пропадаю в тоске неземной А ведь может иль мак шелушить мне пора Раз уж сух шестопаловый цвет Или попросту сесть на иглу на ура Буде милой со мной уже нет Волчий жмых, рыжий пестик - дурные врачи А колес лекарь в дом не везет Волки воют под зайцем на лунной печи И луна черепахой ползет Скоро тает гнила на язык белена Мокнут в пене извивы ужей - Эй, слуга, завари-ка мне, чайник, вина! Скоро ночь и проходит уже продажа аляски Примерно в размере века Больной человек в Европе Обязан дурной привычкой Азии жизни вольной Всех хорошей торговля. Шли, шли и шли Плыли, плыли и плавали И на Нового Света гравии Третий Рим возникал третий Да нахохленных крачек рвало Упоенных морскою качкой Форт Росс рос На гальке за красной рыбой Новый Архангельск в рост На юг до Земли Калифа, До Сандвичевой Инсуларии Сивучи завывали Кур курили Курилы куриц Бить ластоногих хищных Дел хорошей торговля: Тарбаганы густые, Хомяки во мхах хороводами Да прямые бурундуки Кувыркались в морях над водами Там россомах стая Грызли медведя грызли Ростом с избу кодьяк Пер по сопящим горкам Стеллеровы коровы Девок китовых стригли Рыбий пух да дельфиний мех Мыл Корею за чай и сахар... Крабы ныряли и раки и спрут Уж моржовый был суп тут Приправлен бобром-каланом Эскимос, индеец и алеут Лез на ель за бананом Дрейфовал картонный лес Взад-вперед на морях волнистых Ты не плачь, камчадал лохматый Яп-водой японской сахалинской! Отчего замычали осы? - Учим грамоте алеута: Алеут нам - Аз да Буки А мы ему - Боже, царя храни! Мы опять ему - Аз да Буки А он все царя да царя храни... С известной зрения точки Наш человек в Гаване Обезьяна в Аддис-Абебе Повязан дурной привычкой Сырым сырьевым придатком К собачьему сердцу макаки. Царьиной бронзы доски Сплошь в бирюзу сопрели Кати орленыш медный Стек во ртуть малахитом За семь (шесть нулей) грошей Монеты Восточных Штатов Всех-то и дел торговля Да не плачь ты, курил мохнатый! Вот и спустили флаги Вот и спустили в прорубь Экспедицию эту кунью Алеуты онеграмотели За взрослыми деды и дети Коты, коняги и айны Да тюлени под круглым солнцем В морскую собаку играют Сахалинянин сивый перевод Любой текст является переводом С языка мысли на язык речи Переводы же с языка чужой речи Являются текстами собственной мысли Об этой речи Поэтому перевод заведомо оригинален Когда оригинален его известный автор Оригинальность же автора оригинала Имеет к переводу лишь косвенное касание В плоскости выбора автора автором Он и неточен, и по той же причине (Это я продолжаю о переводах) По которой он намного точнее Подлинника, столь же неточного Сколь его подлинный перевод. Рукопись автора спит в переводчике А вернее бодрствует, но спит автор - Творец, который бодрствует вечно: Над собственным созданьем собою же бдит Которое дремлет увы однако моря поэзии Моря как тысячи удодов кислых Волнуются подвижными хохлами Как тысячи одних удодов кислых Беснуются крылатые хохлами Моря поэзии подвижными хохлами Шевелят как стада удодов кислых |