|
Двойная речь
Длиннобородый племянник спрашивал бритого дядю:
О дядя!
Дядя о дядя
Открой мне
почему никогда не умирают сочетания слов?
Дай мне знать
какого рода жизнь
одушевляет дыхание флейты?
Расскажи
что за басня
притаилась в послеполуденном воздухе?
Тот отвечал ему весь в голом блеске шаровидных щек:
О мой
долгобородый племянничек!
Ты задаешь мне великий высокий
и низкий вопрос
желтый вопрос, нехороший вопрос
Я ведь его совсем не понимаю
Я даже не понимаю
тебе-то чего здесь надо?
Я прошу тебя:
повтори
повтори свой вопрос
а то я его хорошенько не понимаю.
О дивный дядя!
- так он ему опять сказал -
твой вопрос еще глубже простирает меня
в пучину сомнения
прямо в бездну
и потому
я его невразумительно повторю:
я вот что хотел бы просто знать:
чтобы ты мне опять сказал:
Где существует флейты свист
когда флейтист
мертвецки пьян?
Куда испаряется послеполуденный свет
в то время когда начинают метаться
тысячи угловатых мелких птах
безумствуя в сизом воздухе?
Каким же путем оно вторит тому
чего никогда не бывало
и мы узнаем его вновь легко
хотя ни разу доселе не видывали?
Почему-то и речи о них влажная пустота их не берет...
Объясни мне:
почему они не умирают?
Извольте немедля обнажить головы!
Если речь заходит о бабочках -
отвечал ему неимоверный дядя
- то пожалуй ты прав...
И ужас охватил юного бородатого при этих словах
но он нашел в себе и мужество и доблесть.
Не каждому свекру доставалась этакая тонкая заковыка.
Вуй однако смотрел не то орлом, а не то - попугаем.
- Итак... -
с этими словами камень засверкал еще ярче...
- Но почему однако предоставленное самому себе
оно тем не менее не рассыпается?
- Как же смел бы ты сказать такое
если бы ты имел хотя бы только одно намеренье?
Внезапная яркость камня во лбу змеиного дяди
заставила его собеседника прикрыть глаза ладонью.
Так сидели они оба с обнаженными головами
и некоторое время не произносили ни слова.
Потом облако лица юного вновь приоткрылось.
- Итак -
повторил седой голоскулый
- Ты ищешь знать
кто она --- гармония?
Молчанием снова ответил ему бородатый и лысый молодой человек
- знаток умения спрашивать
но сам весьма озадаченный
когда о неподобающем заговорил его сомнительный дядя
Основания гармонии повествуются в высях -
вновь продолжала дерзая родня
- взгляни на небо
взгляни на солнце
Да, я смотрел
но я ничего не увидел -
Тогда взгляни в небеса
там рассмотри свое солнце
там где их пути прочерчиваются по высотам
Да, я гляжу
но я снова не вижу ничего
кроме самого неба
и того же самого солнца
кроме того, на что я гляжу
даже светила - и того я не вижу
до того оно яркое
в высшем положении небес
Так что же ты там все-таки наконец видишь?
Я лишь смотрю
и наблюдаю желтозеленый сверкающий диск
в высшей точке полукруга сферы.
Но я еще слышу и мою речь
и вновь слышу как в ней исчезает и небо и солнце.
Так молча сказал длиннобородый старообразный племянничек
и горько заплакал.
Мера шара
Высушенная речь молодого человека быстро перебиралась в сеть
под паучьим когтем хитрого старикашки, который ловко закутывал
в кокон бессмыслицы шелковистую мысль того своего
который его неосмотрительно слушал подобия мухи:
Что же ты слышишь?
Я слышу мою личную речь
из которой исчезло дыхание
и синева
Что же осталось в ней
если не синева
и если голубого дыхания
более в ней нет?
С посиневшим лицом, бездыханный
я слышу мою улетевшую речь
и продолжаю что-то твердить
бормотать пустое
о диске
и полукруге того
что прежде было светило
и что было прежде
ныне распадающийся простор
в котором оно прежде торжественно шествовало
а вот посмотрите:
здесь надо было бы в начале попробовать испытать
чем согреет нас упомянутый поперечник,
кому подымет вечный барабан сна
тот полукруг трубы?
Слушайте!
Даже священные петухи когда еще перестали горло драть
обыденно спозаранку!
О, где же вы теперь, о царственные орлы
государственные грифоны
восточные монархи флоры персидских сказок
мелкого кустарникового перелеска?
Не на них ли?
- на то, что их нет -
указывает свинцовый палец гармонии?
Забудь о своих сожалениях
забудь о них! - сказал старший,
изрядно довольный всем оборотом дел -
это вовсе не беда, что он больше не кукарекает
зато можно точно узнать, как он молча шагает.
Разбитый звук
Вопрошаемое и вопрошающее сделались как бы два скелета.
Лишь редкая бледная борода в пустоте одного
да гладкие, сходные с побелевшей костью скулы другого
выдавали различие в их положении и возрасте.
Оба молчали.
Только и слышалось между ними
что суховатый стук
да миксолидийское песнопение:
Древняя древняя
архаическая как курос с острова Самос
стоит змея кадмейская
с птицей лиры в руках
Змея кадмейская
пресмыкающееся пифагорейское
Восемь рук у нее
восемь ног у нее
и на каждой руке
по сорок пять пальцев.
Стоило нам велеть солнцу: остановись!
как прекратились дожди
Вон и луна перестала расти
и рождаться
с каждым месяцем все более круглая
Но вернет ли нам влагу дыхания
мокрая финикийская рептилия?
Зачем она мокрая?
Потому что она усердная пуническая змея
припорошенная пылью пурпурной воды
невестка резворукой Европы!
Отныне - виват, симония!
Можно вообразить, что мы и впрямь преуспели:
вот-вот внесем сюда залог за душу
пригоршней вышедшей из употребления чешуи -
Чем не жемчуг!
Если уж так превозмогли
оклеить небеса индульгенциями
или ассигнациями-полтинниками
в форме серебреников
каждый точно в размер поперечника
дешевого базарного солнышка
...И белый как солнце в тумане
раскачивался череп
того копеечного дядьки
отбивая буковой башкой
свои три четверти такта
для будущей вскоре возникнуть мелодии неба
залогом его испарения
Шествует оловянная гвардия
фарфоровой девы - Гармонии
Честь ей -
отодвигая от сплошных голов маковки алебард
И непросохшая пена позавчерашнего пьянства
иерархически каплет в трубу барабана
где лопнет и гулко играет побудку:
горшочек, вари, Августин,
дабы маршировали: жили у бабуси
ландскнехты похмельной памяти
с нею они в ее честь то и дело на марше
выкидывая сапогами
ради давно прошедшего будущего
свинцовый танец фарфоровой девы - Гармонии,
с нею они в ее честь то и дело на марше.
Новые слова о гармонии
О карфагенская девица -
раскрасавица новгородская
уличная девица-певица неаполитанская
наблусская гурия гулящая
дальняя александрийская новочеркасская
Пиши пропало! -
Нью-йоркская старуха!
То есть старая новая дева нью-орлеанская
Махалия Джексон!
Птица гармонии
ящерица гармонии
старая дева гармонии
- скачет она хохоча сквозь тусклый хаос
верхом на складном метре
или на сладком горбатом симметричном животном
по форме вроде ежа
гениальная хохочущая серая ведьма!
О, невысохший дядя!
Что же ты наконец приумолк,
едва поболтав побрякушками новоевропейского вымысла
от той же драмы?
Тусклыми голосами
слепыми словесами
бестелесным звуком
безносым придыханием
одними согласными - даже не "а",
которые не звенят
не мычат будто они микроскопические быки
не свистят пастухами когда те зовут на солнце собак
не шипят словно набравшие в рот воды хамелеоны
не цокают
не чавкают
не чмокают
не щебечут в паутинах тысяч мелких птах
не рычат
не горланят
не улюлюкают
но никогда не умолкают -
такими голосами странно повествуем мы о гармонии:
медведь гармонии
игуана гармонии
симония гармонии
Цветы этой птицы
О голубые валькирии!
Где парите вы - стихии ветра ледяные наяды?
Какие меры ныне распахнуты под вашими безголосыми крыльями
пустых пернатых пропорций?
Так несется стая та в безоблачном воздухе -
треугольник белокрылатых валькирий трезвучий
Мы же
поставим себе на голову
ледяной котел с кипящей вареной валькирией
готовой гамадриадой пня охладелого огонька
и, поумнев на глазах, поразмыслим о прозрачной судьбе
египетского их треугольника,
с тем, чтобы вновь (в духе охладевшей мысли октавы)
пробубнить названия его имен
оседающих на ледяные столбы оскаленных башен
нашей белой памяти
словно бы иней полета валькирий.
Здесь стоит немедленно упомянуть,
что кости наших собеседников,
освистанные ледяными ветрами синих валькирий,
омытые грозовыми разрядами и осадком туманной росы,
согретые жаром подпрыгивающих вокруг гурий,
опаленные пламенем убеждений числительной зависти,
стали мало-помалу рассыпаться,
сияя постепенно все заметнее в черной темноте.
Это из них выходил фосфор -
испарялся желтозеленый дымок
Нас могли убедить -
шелестел дымок более ветхого -
честные ученые люди,
будто бы всякий свет
это такой звук
вроде неслышного писка,
Поэтому я думаю
что наш желтозеленый цвет
дыма наших фосфоресцирующих костей
цвета тела светила
в высочайшем положении небес
должен - имея форму тела гармонии -
содержать те же семьсот двадцать долей.
Цвета желтозеленого диска
в высочайшем положении сферы
вился дымок из костей
еле видный в неяркой полутьме
странного вопрошания о гармонии,
говоря:
Мы объявили некоторые из числа деяний
певчей павлиносаламандры.
Тень
Эти двое наконец возымели на что уповали.
Фосфорнокрылая солнечная мышь
ярко взошла в поднебесной темноте.
Неприятным резким криком
возвестила она о своем появлении.
Не отдадим лиру на растерзание грызунам! -
кричали вокруг.
Но я слышал также, что собаки, которые мочатся на стены мечетей,
редко страдают от старческих недугов.
Так неужто же глупое чудище, составленное из одних пропорций,
только и машет стрекозиным государством
в основаниях нашей памяти?
Кто же - она? Тюрьма или горилла?
Или она просто склеротически дряблая
с забывчивыми щечками пьяная баба - Гармония
у которой грудей до отвала
да еще не сказать сколько задниц впридачу?
Скажем так - скажем этак...
Но даже если обезьяна гармонии
скорчилась в первопричинах вещей
прежде нежеди родилась самое - гармония
- так что же мы?
вот уже как четвертую тысячу лет
месим ногами виноградное тесто
из голосов
все той же дюжины аукающихся джиннов?
Так каким же право дураком
должен быть тот кто радуется всердцах
именовать себя учителем!
На этом смолк перламутровый шопот раковины вселенной
стихли его жалобные мерцающие звуки
кончились Аористы Обветшалого
и в изумрудную воду нырнул зимородок.
|