|
Дмитрия Брилля, более известного сейчас под именем Super DJ Dmitry, можно по праву назвать самым модным и стильным русским в современной западной культуре. В самом деле, этому русско-еврейско-украинскому провинциалу, подростком эмигрировавшему в Америку, удалось стать первым и, к сожалению, единственным пока русским поп-идолом на Диком Западе. Совершив революцию в стиле, музыке и сознании целого поколения западных тинейджеров, Дмитрий стал законодателем моды в самом широком смысле этого понятия. Один и в составе созданной им группы Deee-Lite он побывал на обложках самых престижных западных журналов, превратившись в непременного персонажа светских хроник, участвовал в шоу Жана-Поля Готье и Тьери Мюглера. Экзотический, марсианский имидж Deee-Lite поразил воображение даже самых избалованных эстетов. В одной из статей говорилось, что Дмитрий "выглядит, как русский казак, если не считать двух пучков, в которые собраны волосы на его голове", - тех самых "пучков", которые делали его похожим на Чебурашку. Иногда он заплетал волосы в тугую косичку на макушке. Или - в две тугих косички. Иногда он красил их в красный цвет. С тех пор внешность и стиль Дмитрия, достигшего в этом году возраста Иисуса Христа, существенно изменились, претерпев немало метаморфоз. Он слегка пополнел и, несмотря на то, что в его гардеробе по-прежнему наличествуют невообразимые ди-лайтовские наряды, сейчас предпочитает одежду попроще и подемократичнее: спортивный костюм, кроссовки, нейлоново-полиестероловые штаны и свитера и даже майку сборной "Динамо", за которую мог бы отдать все (или отдаться) любой местный club kid - рэйвер или рэппер. Безупречный английский Дмитрия, щедро сдобренный сленговыми словечками и выражениями, его манеры и стиль общения выдают в нем "человека тусовки" - новой нью-йоркской богемы. Его руки украшают браслеты и многочисленные массивные перстни, слегка затрудняющие рукопожатия. В ноздре, как и полагается, наличествует еле заметный камушек. Дмитрий наотрез отказался фотографироваться до тех пор, пока "не приведет свои волосы в порядок". "В порядке" они были только после того, как он прокрасил ярко-желтую полосу в центре головы... Феноменальный интернациональный успех Deee-Lite объясняется тем, что им удалось синтезировать суперсовременный звук и ритм - стиль, не без претензии названный "holographic house groove", - с ностальгической ретроэстетикой пестрых нейлоново-полиестероловых нарядов, искусственного меха, невообразимых платформ, мэйк-апа, причесок и манер, как будто заимствованных из безумных 70-х. Сами музыканты так сформулировали свое кредо: "Синтезируя прошлое и настоящее - изобретать будущее". Причем, синтез этот был осуществлен ими с безупречным вкусом. Их шоу и видео, обложки их дисков не могли не обратить на себя внимание своей новизной и оригинальностью. Профессиональный ди-джейский журнал DJ Times, поместив фото Дмитрия на обложку, писал: "Мистическая, амбициозная и рассудочная музыка Deee-Lite - это все, о чем может мечтать ди-джей". В интервью журналу Project X музыканты группы заявили, что претендуют на то, чтобы считаться основоположниками новой религии - современного язычества: "Некоторые люди встают в 5 часов утра по воскресеньям и идут в церковь. А мы встаем, чтобы воскресить нашу душу на танцплощадке, где будка ди-джея - это алтарь, сам ди-джей - гуру, его эклектичный вкус - как бы наше причастие... Да, музыка для нас - это духовность..." "Я безусловно считаю, что наше восхождение на танцплощадку сродни языческому эксперименту", - добавляет Дмитрий. В отличие от любой другой танцевальной группы, у Deee-Lite была мощная философия, неизменно присутствовавшая во всех их простеньких, казалось бы, текстах и рефренах типа "Я верю в силу любви!", "Распахни свое сердце!" или "Двигай свое тело!" Эта философия в чем-то напоминала философию хиппи конца 60-х и была густо замешана на психоделике. Deee-Lite можно назвать основоположниками психоделического попа, снискавшего не меньше поклонников и эпигонов, нежели в свое время - психоделический рок. В числе своих духовных учителей Дмитрий называет основоположников "психоделической революции" поэта Аллена Гинзберга и легендарного борца за легализацию наркотиков, выдающегося философа и гуманиста Тимоти Лири, недавно ушедшего в Лучший Мир. В композиции "Music Selector Is The Soul Reflector" на альбоме "Dewdrops in the Garden" Дмитрий смикшировал запись с пластинки Тимоти Лири "Beginning of the Voyage", записанной и выпущенной в 60-е годы очень маленьким тиражом. Позднее, когда Дмитрию посчастливилось познакомиться с Лири, оказалось, что у него самого не сохранилось ни одного экземпляра этой пластинки. Дмитрий послал ему в подарок свой, единственный... 
Deee-Lite существенно модифицировали хипповые лозунги "Make Love No War" и "Sex, Drugs and Rock'n'Roll". Их выступления против расизма, гомофобии, запрета на наркотики и американской внешней политики заставили многих всерьез заговорить об этой "легкомысленной" группе. Иногда их повышенный гражданский пафос "ударял" по их карьере. Дмитрий рассказал мне, как они пытались выразить протест против войны в Персидском заливе и варварской бомбардировки Ирака, в результате которой были уничтожены, среди прочего, основные предприятия детского питания и уникальная Багдадская библиотека, содержавшая одно из крупнейших в мире собраний уникальных книг и манускриптов. Их протесты отказались печатать все американские издания... Дмитрий живет со своей французской герлфренд Соней, танцовщицей в недавно открывшемся модном клубе Twilo, и итальянским другом Пало, молодым ди-джеем, подрабатывающим в знаменитом тусовочном магазине Liquid Sky. Дмитрию нравится такой интернациональный расклад: "Приходят Сонины друзья-французы и говорят по-французски, друзья Пало - по-итальянски. А мы вот сейчас говорим по-русски!" Дмитрий и Пало сейчас вместе работают над новым проектом под названием The Floor. Материал записывают в студии, расположенной прямо в лофте Дмитрия на четвертом этаже старинного здания на углу Бродвея и Бликер Стрит. Напротив звонка у массивной чугунной двери при входе в подъезд - надпись SAMPLA DELIC - название организованной Дмитрием студии. В просторном зале с большими окнами на Бродвей, напротив зеркальной стены с парой физкультурных тренажеров - впечатляющее скопление аппаратуры: синтезаторы, компьютеры и пр. Другую стену целиком занимает гигантская коллекция виниловых пластинок. Несмотря на высокие потолки, во время студийной работы и невинных ди-джейских забав у Дмитрия случаются типично советские проблемы с соседями, которые очень болезненно реагируют на его музыку. Обычно в таких случаях Дмитрий просит Пало улаживать неприятности... Самым любимым автором Дмитрия, судя по обилию его сочинений на книжных полках, является Филип К. Дик. Из книг русских писателей я заметил двухтомник братьев Стругацких, собрания сочинений Александра Грина и Константина Паустовского, несколько книг Достоевского (на английском)... Дмитрий с энтузиазмом согласился на интервью для Птюча, так как это единственный пока известный ему журнал из России, который знают в западной "тусовке". Несмотря на то, что наше общение проходило в крайне непринужденной обстановке, каждые 10-15 минут прерываясь почти священнодейственным для Дмитрия курением "травы", нам было непросто найти общий язык. Мы переходили с русского на английский и наоборот. О простых вещах Дмитрий предпочитал говорить на родном, об изощренных - на приобретенном. Что ж, наверное, для таких нужд эти языки и созданы. 
- Чем ты занимался до отъезда из Союза? - Я родился и вырос на Украине, в городе Кировограде, который сейчас переименовали в Елизаветград, насколько я слышал. (Смешно это для меня все, конечно! Все эти переименования!) В Кировограде добывали уран, поэтому там всегда была повышенная радиация, и все ходили high, "под кайфом". В речке Ингул не советовали купаться, потому что говорили, что можно получить венерическое заболевание. Не известно, была это правда или нет, но никто там не купался... Моя мама была учителем музыки в музыкальном училище, преподавала фортепиано. Отец был инженером. Так что они принадлежали к классу советской интеллигенции... - Почему ты так презрительно об этом говоришь? - Да нет, совсем не презрительно... Просто по сравнению с тем, что я узнал здесь, интеллигенция в Союзе имела совсем другое значение... Не унижая ее ни в коем случае... Там просто были другие... circumstances (обстоятельства). Я забываю русский язык иногда, поэтому - жди, пока вспомню какие-то слова... Так как моя мать была музыкантом, она сразу заметила мой интерес к музыке и начала меня учить, потом отдала меня в музыкальную школу, где я получил образование по классу фортепиано и теории. Композиция и теория - это то, что я сохранил с того времени и что меня интересует до сих пор. Играть по нотам мне никогда не приходилось. В моем компьютере есть программа, которая нотирует все, что нужно, - на случай, если я захочу сделать оркестровку своих произведений. Это была особая школа, очень прогрессивная, потому что она была при музыкальном училище, и нам преподавали студенты... - Ты был "модным" подростком? Отличался ли ты от других школьников своим внешним видом? 
- Да, даже в школе я отличался от других. Мой стиль всегда был для меня очень важен, сколько себя помню. Лацканы моего пиджака, который я раздобыл на черном рынке, были в два раза шире, чем у всех остальных. Дважды меня выгоняли из школы за то, что я ходил в джинсах и с длинными волосами. - У тебя сохранились какие-то фотографии того времени? - О нет! Забудь об этом! Это мои личные воспоминания, не для публикации! Когда мне было 16 лет, моя семья решила эмигрировать в Америку. Все в моей школе об этом узнали, потому что во всем городе кроме меня никто больше не собирался в Америку. Конечно, особого восторга это ни у кого не вызвало. У меня никогда не было проблемы с моим еврейским происхождением. Не могу сказать, что я еврей, потому что совершенно не принимаю еврейскую религию. Но когда ребята узнали, что я уезжаю в Америку, началась вся эта глупость - антисемитизм. Дело было не в том, что кому-то не нравилась моя национальность. Они просто завидовали. - И в чем проявлялся этот антисемитизм? - Антисемитизм всегда и везде один и тот же - грубость, оскорбления, глупости, которые не имеют никакого значения, в принципе. - Как ты попал в Америку? - Я уехал из Союза в 79-м году, еще до того, как открылись "ворота". У меня были родственники в Израиле и Америке, которые прислали моей семье вызов. Тогда из СССР можно было легально уехать только одним способом - по "еврейской визе". В Кировограде у меня осталось много друзей, с которыми я пытался поддерживать отношения, но мои письма, конечно, не доходили до них, и я потерял с ними всякую связь. В Америке я оказался прямо на Хеллуин, о котором ничего не слышал до того. Кругом были огни, все были в костюмах, кидались тухлыми яйцами, и атмосфера была немножко сумасшедшая. Это был мой первый взгляд на Америку. Welcome to America! это называется. - В тебя кто-нибудь попал тухлым яйцом? - Нет, но в моих родителей чуть не попали... Сразу же моя семья переехала в Денбер, штат Коннектикут, где я был совершенно изолирован от всего мира. Никто там не говорил по-русски, а я в то время совсем не говорил по-английски. Мне пришлось учить язык, другого выхода не было, и ничто меня от этого не отвлекало. Забавно, что когда я пошел в колледж, студенты были очень prejudgeous... Как это по-русски? 
- У них были предрассудки... - Да, да, у них были предрассудки холодной войны. Они думали, что я коммунист. Мне это было смешно, потому что я от всего этого и удрал. В принципе, основной причиной моего отъезда из Союза была армия. И я, и вся моя философия против армии. Я никогда не пойду воевать, не буду никого убивать. Поэтому идти в советскую армию мне совсем не улыбалось... - Как ты оказался в Нью-Йорке? - Мне не терпелось уехать из Денбера. За год я окончил high school и поступил в Нью-Йоркский Университет. Мне было 17 лет, и я один оказался в Нью-Йорке. В 1981 году Нью-Йорк был столицей хип-хопа - нового музыкального стиля, который я очень полюбил. Я ходил на первые хип-хоп парти в Гарлеме. Иногда целый квартал превращали в такое грандиозное парти, и ди-джеи соревновались друг с другом в мастерстве. Тогда еще не существовало никаких записей хип-хопа, и ди-джеи обычно просто микшировали записи ударных - голый ритм, а рэпперы делали живой перформанс. Все это было очень увлекательно - наблюдать, как рождается новая музыка. Кроме этого тогда были популярны ska, реггей, dub. Даб - первая психоделическая музыка, изобретенная на Джамайке растафарианцами, когда они курили громадное количество марихуаны и уходили в совершенно другие миры. (Растафарианизм - религиозно-философское течение, возникшее в начале 20-го века на Джамайке. Его первым популяризатором был Маркус Гэрви (1887-1940), которому удалось собрать около миллиона последователей. В основе р-ма, среди прочего, - культ марихуаны и строгие ограничения в употреблении свинины, кофе и молока. Р-м до сих пор чрезвычайно популярен среди чернокожих американцев. - Я.М.) Потом появились трип-хоп, хаус, техно, эмбиент, джангл, трайбл, и я сразу увлекся всем этим. - Когда ты впервые попробовал наркотики? - В 18 лет я впервые попробовал LSD, и это изменило мой мир... Ох, по-русски мне это будет трудно! (Переходит на английский.) Я начал интересоваться духовным миром, другими состояниями сознания и экспериментировать с ними, я начал понимать, что такое волшебство, и восхищаться этим волшебством. Безусловно, я ненавижу злоупотребление наркотиками, которое особенно часто можно встретить в той среде, где я нахожусь. В первую очередь это касается таких сильнодействующих наркотиков, как героин, кокаин и даже экстази, если уж на то пошло. Экстази в то время продавалось легально. Это было чистое, медицинское экстази, без всяких примесей и добавок, которое никому не принесло никакого вреда. Не было ни одного случая. Настоящее экстази не имеет опасных побочных эффектов, в отличие от того дерьма, которое продается на улице. Это было хорошим примером того, как государство может контролировать торговлю наркотиками и их качество. Во-первых, это гораздо безопаснее, чем покупать наркотики на улице, а во-вторых, государство может делать на этом колоссальные деньги, которые можно направлять на то, чтобы учить детей опасности злоупотребления наркотиками. - Каким наркотикам ты отдаешь предпочтение? - Я думаю, марихуана - самое "здоровое" из них. Нелепо, что государство объявило вне закона это воистину святое растение, которое сама Мать-Природа ниспослала на Землю задолго до нашего появления... Когда речь заходит о таких философских темах, мне легче на английском. У меня просто нет практики. Если бы мне было здесь с кем общаться по-русски, в течение нескольких недель я бы начал говорить свободно... (Снова переходит на английский.) Я думаю, психоделические наркотики очень важны, они являются передатчиками информации между миром растений и человеческим миром... Пало, как тебе нравится то, что я здесь рассказываю? Без дерьма, да?! 
- Ты считаешь, что психоделики важны для поисков американской мечты? - Нет, они важны для поисков человеческой мечты. - Как ты начал писать музыку? - У меня всегда был интерес к этому. Первую свою композицию я написал в 9 лет. Естественно, в то время я не имел представления о музыкальных стилях, о блюзе, фанке, джазе. Но забавно, что слушая сегодня эту композицию, я думаю, что она очень похожа на блюз с элементами фанка. Мне всегда подсознательно нравился фанк, хотя я совсем не был с ним знаком до приезда в Америку. Я неплохо знал английский и американский рок, но моей любимой песней была композиция из Jesus Christ Superstar в стиле фанк. В России у меня была громадная коллекция пластинок, но когда мы переезжали в Америку, мне пришлось от нее избавиться. Поэтому когда я приехал сюда, я начал скупать пластинки, как сумасшедший. Я тратил на них кучу денег, так как они были для меня важнее, чем все остальное, даже еда. Первая пластинка, купленная мной в Америке, была группы Parliament-Funkadelic Джорджа Клинтона, которую я совсем не знал, - мне просто понравилась обложка. С тех пор я настолько полюбил фанк, что покупал все пластинки в этом стиле... Мне было всегда интереснее писать песни с законченной структурой и композицией, чем просто tracks. Сейчас я делаю и много трэков, но песни все-таки остаются моей "первой любовью". Самым великим инструментом, на мой взгляд, является вокал. Вокалом можно передать все что угодно, любую эмоцию - то, чего нельзя передать никаким синтезатором. - А сам ты не пробовал петь? - Голос у меня не особенно хороший. Подростком меня выкинули из хора, потому что у меня стал ломаться голос. С тех пор не пою. Вообще, я предпочитаю женский голос мужскому. - С чего началась история Deee-Lite? 
- В 1982 году в Washington Square Park я встретил Кьер Кирби, известную под именем Мисс Леди Кьер. В свое время она работала в женском туалете. Потом она устроилась гардеробщицей в клуб Limelight, откуда ее уволили за то, что она высморкалась в чье-то меховое пальто. Кьер начала свой собственный бизнес и стала заниматься дизайном тканей. Она установила в нашей студии в Уильямсбурге (в пригороде Бруклина) печатный станок. Кьер до сих пор продолжает успешно заниматься этим. У нее очень хороший глаз, визуальный вкус, она великолепный стилист. Это было очень важно, потому что наша группа всегда уделяла большое внимание стилю. Deee-Lite появился в 1986 году во время LSD trip'а, и тогда же была записана наша первая композиция. Первые два года мы существовали как дуэт, и выступали раз в месяц в разных клубах. Каждое наше выступление было событием, к которому готовились и мы, и наши фэны - около 200 человек, регулярно посещавшие все наши концерты. В 1987 году я встретил Тову Тея, молодого ди-джея из Токио, известного под именем Jungle DJ Towa Towa. Он приходил каждую пятницу в клуб Afrochine, где я диджеил, и однажды дал мне кассету с записью своих миксов. Прошло несколько недель, прежде чем я ее послушал, мне она очень понравилась, и я ему перезвонил. Оказалось, что у него было много аппаратуры, которой у меня не было. А у меня было много аппаратуры, которой не было у него. Однажды мы собрали нашу аппаратуру вместе и устроили грандиозный джем сейшн. После этого мы решили работать вместе как трио. - Как вам удалось заключить контракт на выпуск первого диска? - На одно из наших выступлений пришел Билл Коулмэн, который ведет колонку танцевальной музыки в "Биллборде", крупнейшем издании музыкальной индустрии. Мы ему очень понравились, и он опубликовал восторженную статью о Deee-Lite. До этого мы потратили несколько лет, безуспешно пытаясь заключить контракт с какой-нибудь компанией. План заключался в том, чтобы раздать разным людям в разных компаниях как можно больше наших демо. Все усилия были напрасны, и мы ни разу не получили ни от кого ответа. Однажды пришло письмо, в котором говорилось: "К сожалению, мы не заинтересовались вашим материалом, так как ваш проект - один из самых банальных и неоригинальных..." Понятно, что нашу кассету даже не слушали, потому что о нас можно было написать что угодно, только не это. После статьи в "Биллборде" нам стали названивать из нескольких компаний с предложениями о контрактах, и в конечном итоге за нас стали вести борьбу четыре разных лейбла. Мы подписали контракт с "Электрой". Материал первого альбома World Clique был уже готов, и оставалось его только выпустить. - Где и как вы записывали этот альбом? - На 90% он был записан у нас дома с помощью компьютера Macintosh Plus, двух семплеров Casio FZ-1, восьмиканальных миксеров Boss и программы Opcode Vision. В студии мы добавили только вокал и немного живых инструментов. - Существовала ли какая-то отработанная схема, по которой вы обычно сочиняли песни? - Нет, совсем нет. Наверное, если бы такая схема существовала, это отняло бы самое интересное, что есть в нашей работе - творчество. Иногда Това придумывал какой-то ритм, я - аккордовое построение, а Кьер сочиняла мелодию. Иногда было наоборот: мы начинали с мелодии, а потом уже доделывали все остальное. Иногда сочинение песни начиналось с одного-единственного звука. Мы все были в равной степени задействованы в творческом процессе. Я и Това в основном занимались ди-джейской работой и программированием, а Кьер - мелодиями и текстами. - Насколько я знаю, грандиозному успеху вашего первого альбома во многом способствовали прекрасные видео, принятые с восторгом и критиками, и зрителями... 
- Для съемок нашего первого видео к песне Groove Is In The Heart мы пригласили нашего любимого японского режиссера Хироюки Наконо. Людям из "Электры" видео не понравилось, и они не хотели его выпускать, но мы их уговорили. На МTV это видео всем очень понравилось, и его стали крутить по десять раз в день. Мы этого совершенно не ожидали. Это было весело! Потом мы сделали видео с Гасом Ван Сантом, нашим хорошим другом. Мы монтировали это видео, сидя вместе с ним в студии... - Как родители отреагировали на твой успех? - Первые несколько лет они не верили в мой успех, но потом, когда увидели, что у меня что-то получается, их отношение изменилось. Они собирают все вырезки и публикации обо мне, у них есть все мои записи, видео, золотые пластинки, призы. Я этого не храню. И даже представить не могу этого у себя дома. Это не мой стиль! - Как изменилась твоя жизнь после успеха Deee-Lite? - Мы начали много гастролировать, побывали в Европе, в Японии, в Южной Америке. Так как мы были концертной группой, играть вживую нам было легко и интересно, не меньше, чем работать в студии. В этом наше главное отличие от других танцевальных групп. Я был настолько занят, что у меня ни на что не было времени - ни на общение с друзьями, ни на семью. Я не хочу жаловаться. Это было приятно и радостно. Хорошо, что успех пришел ко мне, когда я был постарше, и голова была у меня уже на плечах, так что я прекрасно понимал, что fame can easily turn to shame ("слава может легко превратиться в позор"), и что между этими вещами очень тонкая граница. Я очень благодарен за то, что я получил возможность путешествовать, за этот дом. Я познакомился с кучей разных знаменитостей. - С кем именно? - Ну, я не люблю так бросаться именами! Все люди для меня одинаково важны - и известные, и неизвестные. Мне повезло, что я смог пообщаться с разными музыкантами и артистами, которые мне всегда нравились и вдохновляли меня: Мэйсио Паркер, Фред Весли, Бутси Коллинз, Берни Варрелл и многие другие люди, которые в свое время изобрели фанк. С Джорджем Клинтоном я даже выступал однажды. - Какие клубы ты посещал в первые годы своей жизни в Нью-Йорке? - Очень многие клубы: Red Zone, Pyramid, Мudd Club, Danceteria, Max's Kansas City, Club 57, The World... - ...Студия 54? 
- Нет, к тому времени Студия 54 превратилась в trash - пошлая толпа с большими деньгами, но без всякого вкуса. Меня больше интересовал андеграунд... Как будет "андеграунд" по-русски?.. Одним из самых интересных клубов того времени был Paradise Garage, который работал с 10 вечера по пятницам до 5 часов дня по субботам, а потом опять с 10 вечера по субботам до 5 дня по воскресеньям. Люди проводили там весь уикенд, запасая по 5-10 таблеток экстази... Сейчас принято считать, что хаус-музыка родилась в начале 80-х в Чикаго, но в то же время ди-джеи в Paradise Garage и других нью-йоркских клубах занимались приблизительно такими же вещами, изобретали подобную музыку. Позднее некоторые нью-йоркские ди-джеи перебрались в Чикаго. - Как, на твой взгляд, изменилась клубная жизнь и культура Нью-Йорка за последние 10-15 лет, с начала 80-х годов? - Из-за политики мэра и городской администрации клубная жизнь очень значительно изменилась в худшую сторону. Еще несколько лет назад жилищная ситуация не была такой ебанутой, как сейчас, квартирная рента не была настолько высокой, и это дало возможность большому количеству молодежи переселиться в Нью-Йорк. Существовал постоянный мощный приток новых, молодых артистов. Сейчас это больше похоже на тусовку городских ребят из Аптауна и Бронкса, которые собираются вместе с тусовкой из Даунтауна. Раньше в этом было больше эклектики и культурных различий. Сейчас в Нью-Йорке гораздо меньше клубов, чем в начале 80-х. - Как это все повлияло на жизнь и статус ди-джеев? - Появилось громадное количество людей, организовывающих большие парти с множеством ди-джеев. Монополии на это больше не существует, и зарабатывать ди-джеям стало гораздо труднее. Раньше было трудно встретить ди-джеев, выпускающих записи своих миксов. Сейчас очень высокий процент ди-джеев выпускают свои записи. Я думаю, изменилось их отношение к тому, чем они занимаются. В некотором смысле это очень панковская позиция, ведь многие из этих ди-джеев даже не знают ни нот, ни элементарных музыкальных основ, не умеют играть ни на чем. Но зато они слышат звук. Раньше все молодые ребята хотели стать рок-музыкантами, учились играть на гитаре, сейчас все хотят быть ди-джеями, по крайней мере - так обстоит дело в Нью-Йорке. Ди-джеи превратились в современных поп-звезд. И это поняли даже люди в компаниях звукозаписи, которые начали осваивать этот рынок и делать на нем деньги. И даже музыканты, которые не имеют и не имели никакого отношения к танцевальной музыке, начали использовать ди-джеев и делать танцевальные миксы. Не важно, что песня - дерьмо, они ее рассчитывают продать, наложив на нее хаус-ритм. Такое впечатление, что это новая политика лейблов: если запись не получается, они делают хаус-микс. Это меня просто бесит, потому что, на мой взгляд, это очень существенно понижает уровень настоящей танцевальной музыки. - Значительную, если не большую частью завсегдатаев нью-йоркских клубов и поклонников Deee-Lite составляют геи. Как ты к этому относишься? - Гей-культура была, есть и всегда будет важнейшей частью культуры Нью-Йорка. Особенно если говорить о клубах. Paradise Garage, о котором я упомянул, был преимущественно черным гей-клубом. И я начал работать там как ди-джей и танцор... Нет, я был просто танцор, не стриптизер. Часто мне приходилось участвовать и в drag shows. Это была, наверное, самая дикая часть моей карьеры, поверь мне. Я видел все: от чулок, разорванных на щиколотках, до губной помады на сиденьях унитазов. - Были ли у тебя какие-то гомосексуальные эксперименты? - (Смеется.) This is my own private bussiness! Nobody's bussiness if I do unless it's you! Попробуй переведи это! - "Это мое личное дело! Это никого не касается, если это только не ты!" Спасибо за откровенность. Я все понял!.. Расскажи о том, как ты работал моделью. - Тьери Мюглер, которому понравилась наша музыка, пригласил нас с Кьер участвовать в его шоу. Я согласился, а почему бы и нет?! Это же здорово! Это был мой первый модельный опыт. Мы сделали с Мюглером три шоу, в котором участвовали разные знаменитости. Потом Жан-Поль Готье пригласил нас участвовать в его шоу в Лос-Анджелесе. Это тоже было очень весело. - Что сейчас происходит с Deee-Lite? - Группа продолжает существовать. В этом году выходит альбом ремиксов лучших хитов с трех наших дисков. Часть этих ремиксов сделана нами самими, часть - нашими любимыми ди-джеями. Това Тей сейчас живет в Японии, недавно вышел его сольный альбом, который мне очень нравится. Это прекрасная работа, и я с удовольствием его слушаю. Кьер сейчас тоже работает над своим сольным альбомом. Она уже подписала контракт с "Электрой". В записи участвуют несколько замечательных музыкантов, работающих в стиле джангл, техно и трайбл хаус. - Расскажи о своем сольном проекте. - Это не совсем сольный проект, потому что мы работаем над ним вместе с моим другом Пало. Проект называется The Floor. Мы пригласили принять участие в записи этого альбома нескольких прекрасных вокалисток, в том числе Джули Круз, Шарон Нелсон из Massive Attack и Нину Хаген. Этот альбом должен быть очень эклектичным по стилю - чем-то совершенно новым. Это электронная танцевальная музыка, но не хаус, а скорее трип-хоп. В целом это очень психоделический альбом, который непременно "унесет тебя вдаль". Кроме работы в студии, каждый уикенд на протяжении последних 12 лет я езжу диджеить в разные клубы мира. Последние мои выступления были в Англии, Германии, Голландии, в разных американских клубах и в Канаде. Ездил в Японию четыре раза. Только что позвонили из Гонконга. Скоро поеду на тур по Австралии. - Если тебе предложат выступить в России - поедешь? - Конечно, с удовольствием. Я не был там 17 лет. Когда я последний раз был в Москве, мне было всего 15 лет. Я приезжал на концерт Бони-М - ха-ха-ха!!! 
- Общаешься ли ты здесь с русскими эмигрантами? - Знаешь, почему я отошел от эмигрантской среды? Потому что по своим политическим убеждениям они оказались более "фашистами", чем даже американские консерваторы. Многие русские приехали в Америку в поисках Свободы... (Есть здесь свобода или нет - это другой вопрос!) И когда эта видимая свобода им далась, они превратились в настоящих реакционеров. Мой отец - республиканец! Мне это совершенно непонятно... И даже страшно как-то! Я шесть месяцев прожил на Coney Island, недалеко от Брайтон Бич, но у меня совершенно не было никакого желания появляться в этом русском гетто. Я переселился в Манхэттан лет шесть назад, сразу, как появилась возможность. Я продолжал интересоваться русской культурой, много читал, но это не было моим единственным интересом. У меня появилась возможность открыть для себя весь мир! Я люблю мою страну, где я родился, я благодарен ей, но у меня нет патриотических чувств ни к одной стране. Это единый мир, и я чувствую себя патриотом мира. Россия была мне очень интересна, но то же самое я могу сказать и об Индии, и о Японии, и о Европе, и о десятках других стран и культур... Однажды я зашел в русский магазин, и пока выбирал, что купить, продавщицы громко обсуждали мою внешность. Конечно, они были уверены, что я не понимаю, что они обо мне говорят. Им и в голову не приходило, что русский может так выглядеть. А потом, выходя из магазина, я сказал "спасибо" и "до свиданья". Видел бы ты их лица! - Чем бы тебе хотелось заниматься лет через десять? - Я безусловно буду заниматься музыкой. Не знаю, какой именно, - это будет зависеть от того, какое будет время. Но скорее всего это будет танцевальная музыка. - А если бы кто-нибудь сказал тебе, что ты больше не можешь заниматься музыкой? Какая у тебя будет реакция? - Я бы хорошенько залепил ему в челюсть! (Смеется.) О, Бог! Я не знаю. Может быть, перевел бы на английский пару русских книг. Это то, чем я бы хотел заниматься кроме музыки. Когда проездом в Нью-Йорке был Африка, я познакомил его с Дмитрием, и между двумя родственными душами мгновенно возникла взаимная симпатия. Оба были в полном восторге друг от друга, почти неразлучно проведя несколько дней, остававшихся до возвращения Африки в Россию. По случаю африканского тридцатилетия, отмечавшегося в компании звезд нью-йоркской арт-тусовки (Лори Андерсон и Нэн Голдин, знаменитых критиков, галерейщиков и коллекционеров), Дмитрий подарил ему несколько модных вещиц из Liquid Sky. Я был свидетелем их прелюбопытной беседы на всевозможные наркотические темы. Мне было искренне жаль, что у меня не было с собой диктофона, хотя в то же время я прекрасно понимал, что его присутствие разрушило бы всю прелесть этого непринужденного диалога двух величайших наркоапологетов нашего времени. Африка увлеченно развивал свою знаменитую "грибную теорию". Дмитрий живо интересовался развитием российской космической программы, отстаивая тезис о том, что "будущее - единственная наша цель", и что единственное спасение человечества - это переселение на другие планеты. Звучали гипотезы о внеземном происхождении наркотиков и о природе человеческих мутаций. Дмитрий рассказал историю о том, как один маленький мальчик, оставленный родителями без присмотра, нашел и съел несколько десятков порций кислоты. Когда родители пришли домой, ребенок не только не умер, но чувствовал себя превосходно. Другая история была о том, как во времена президентства проклятого Джорджа Буша Дмитрий был арестован за хранение нескольких грамм марихуаны. Полицейский узнал его по видеоклипам. Во время допроса он требовал от Дмитрия, чтобы тот пел ему песни из репертуара Deee-Lite, и задавал множество "музыкальных" вопросов типа "А ты видел Кьер голой?" Дмитрий отделался штрафом в тысячу баксов... Под чарами "священного растения" Африка отрубился и прикорнул на пушистом белом ковре на полу студии, рядом с уже лежавшей там Соней. Дмитрий от этого пришел в восторг и попросил, чтобы я сфотографировал спящих вместе Африку и Соню. "Компромат!" - заговорщическим шепотом объяснил мне он. Пока мы разбирали журнальные завалы Дмитрия в поисках публикаций о Deee-Lite и их старых фото, позвонила его бабушка. "Я перезвоню попозже. Я сейчас занят. У меня - интервью с российским журналистом", - деловито сообщил ей Дмитрий со своим украинско-местечковым акцентом. В интервью использованы материалы журналов DJ Times, Keyboard, Project X и Mondo 2000 |