|
Владислав Кушев
Ось Вознесенского проспекта с "крыльями" Подъяческих и Мещанских улиц напоминает бабочку, впечатанную в центр Санкт-Петербурга как некое реликтовое образование. Распутывая "топографический кокон", удивляешься укоренению в почву реальных адресов автора и героев, семантической предопределенности "местоимений" (мест имен), мифопоэтической насыщенности пространства. Интуиция и воображение Владислава Кушева выстроили постмодернистский лабиринт топографического исследования: Аналитическую прогулку и Комментарий к ней можно сравнить с археологическими раскопками, последовательно, слой за слоем обнажающими культурные пласты психики. Но психоанализ, который слегка обозначен традиционными Фрейдом, Юнгом, кушеткой и т.д., -- необычен. Психоаналитическая борьба героев наводит на мысль об "игре не по правилам". Методом проб и ошибок происходит постоянная духовная эволюция обоих героев. Пьеса скорее напоминает серию "мондо" чань-буддийских монахов и на мой взгляд может быть адекватно определена только в этой духовной традиции. Свобода воображения автора жестко детерминирована "машиной желаний" 1, встроенной в почву Санкт-Петербурга. Она-то и порождает как реального писателя Достоевского, так и героев пьесы. Сам же автор не вписан в этот треугольник, онне утяжеляет этой конструкции за счет предпочтения какого-либо героя или ради идеологической задачи. Он -- рас-траивается. В результате -- появляется метатекст, или эзотерический слой смысла 2. Метатекст, или Дао Лабиринта, дает возможность все расставить на свои места. И Сверхзадачей пьесы оказывается тогда не столько выяснение идеологических моментов, касающихся Достоевского, то есть, его религиозно-пророческой вести о Сверхчеловеке, но и самые что ни на есть общечеловеческие. Религиозно-пророческая проблема в пьесе -- лишь вершина айсберга. Верхушка ясна. Но сознательная шифровка не может быть скрытой пружиной столь страстного действия. Действующей причиной является бессознательное ("корешки", или "машина желаний"). И чем дальше вниз, тем очевиднее, что проблемы мужского сознания лежат в бессознательных комплексах, связанных с переходным периодом от матриархата к патриархету и последующими бедами, принесенными цивилизацией. В пьесе возникает уникальная возможность объективного анализа мужской психики. Занимаясь дешифровкой, герои "проговариваются", обнажая глубочайшие пласты своего внутреннего мира. Но чем глубже погружение, тем выше взлет, свободный от пут "машины желаний". Прорывая "семиотический кокон", герои пьесы готовятся к Великой Метаморфозе. Психологическое состояние их говорит о трудности этого духовного преображения. Методы и результаты его: через комплекс Ореста к архетипу Страдающего и Воскресающего Бога. Амбросимов через интеллект и раздвоение приходит к Логосу, Достоевский -- через эпилепсию и творческое воображение -- к Солнцу. 730 шагов связывают реальное пространство с воображаемым. Но это же число связывает Землю и Солнце. Маргарита Провотворова Санкт-Петербург, июль, 1994
1 Deleuse G., Guattary F. Capitalisme et schizophrenie. Anti-OEdip. P., 1972.
|