|
Анна Остапчук
"А вы знаете, что ваш Нойбург был любовником Алистера Кроули? - При этих словах Хейма у меня перехватило дыхание. То было имя человека, известного мне лишь по скандальным заголовкам утренних газет. Мне казалось, что судебный процесс, в котором он участвовал, вытащил на белый свет свидетельства величайшей развращенности. И вдруг - Виктор", - примерно так Джейн Овертон Фуллер, биограф поэта и мага Виктора Нойбурга, описывает шок, который она испытала, узнав, что друг ее и герой был гомосексуалистом, да еще и состоял в связи с человеком, одно имя которого олицетворяло непристойность... Тем не менее, именно эта связь, вначале магическая и затем плотская, стоившая Нойбургу многих душевных утрат и терзаний, стала осью его жизни и сотворила его как поэта и мага. Она же подарила миру две поразительные истории. О том, как странные сексуальные ритуалы Ученика и Учителя, изрядно приправленные садомазохизмом, позволили им собеседовать с ангелами и вопрошать богов, а также проникать в тонкие миры, окружающие видимую вселенную. Эти две "сессии" - "Видение и голос" и "Парижские работы" - многие считают шедеврами современного магического "делания". Они встретились весной 1908 года. Нойбургу было двадцать пять. Кроули - тридцать два. Коренной лондонец, Нойбург родился в состоятельной буржуазной еврейской семье, и родные настойчиво прочили ему будущее коммерсанта. Взаимопонимания с ними не было, хотя большую часть своей жизни он пользовался их материальной поддержкой. Наконец, с блеском сумев доказать отсутствие всяких способностей к торговле, в 1906 году Нойбург поступил в Колледж Святой Троицы, кембриджскую альма матер Алистера Кроули. К этому времени стихи его уже публиковались в нескольких вольнодумных изданиях, включая "Агностический Журнал", и принесли ему определенную известность. В том же 1906 году он был рекомендован Кроули как молодой поэт, который мог бы оказаться подходящим кандидатом для вступления в A. '.A. ' . Кроули благожелательно отнесся к этому намерению, поскольку в одном из стихотворений Нойбурга усмотрел намек на описание астрального путешествия. Маг и студент произвели друг на друга большое впечатление. Вот каким Кроули увидел Нойбурга: молодой человек был неопрятен, небрежен и легко возбудим, начитан, остроумен и добродушен. Кроме того, он был агностиком, вегетарианцем и мистиком... Что же касается внешности, то в то время у Нойбурга были густые вьющиеся каштановые волосы, ярко синие глаза и голова, казавшаяся чересчур большой для его тела, изувеченного сколиозом. А вот каким Нойбург, - по словам Фуллер, - увидел Великого Зверя: "Он держался с большим достоинством, а в облике его было что-то львиное - и в чертах лица, и в широких бровях. Я подумал: это благородный человек. Уверен, и на вас он произвел бы такое же впечатление". Кроули говорил: "Едва увидев его, я понял, что у него экстраординарные способности к магии". У Нойбурга действительно уже был некоторый опыт ясновидения и спиритизма, к тому же он полностью отбросил иудео-христианскую концепцию личного Бога. Его первый сборник стихов "Зеленая Гирлянда" отразил эти метафизические метания, начавшиеся еще до встречи с Кроули. Последний же предложил Нойбургу собственные концепции и испытания. В жизнь Кроули Нойбург вошел в тот период, когда Великий Зверь уже решил порвать с первой женой Розой Келли, алкоголизм которой все больше беспокоил его. В июне 1908 года врач по имени Лесли вплотную занялся лечением его жены, а для дочери - Лолы Зазы - были найдены опекуны. Сам же Кроули вернулся в Париж, где погрузился в богемную жизнь, предавшись магии, литературе и наслаждениям. И все же он был одинок... Поэтому весьма обрадовался, когда Нойбург, к тому времени закончивший колледж, изъявил желание приехать к нему во Францию. В то время молодой человек был еще почти девственником. Кроули быстро решил эту проблему... Сексуальная инициация Нойбурга прошла следующим образом. После разрыва с Розой сам Кроули вступил в любовную связь с некой Ефимией Ламб, женой художника Генри Лабма. Отличавшаяся классической красотой: бледное овальное лицо, вьющиеся волосы цвета меда и меди - Ефимия служила моделью многим живописцам, к тому же, как это ни парадоксально, была умна, в некоторых стихах Кроули она появляется под именем Дороти. С Великим Зверем ее объединяла не только постель, но и весьма специфическое чувство юмора. Именно она должна была дать инициатический толчок Виктору. По уши влюбить в себя юного поэта было делом нехитрым. Она же дурачилась, имитируя невинность и вынуждая его ко все новым и новым рыцарским обетам. Но Кроули явно не собирался пестовать чувствительность кандидата. Совсем наоборот. Однажды вечером он потащил Нойбурга в публичный дом, к проститутке по имени Марсель, с которой сам уже не раз занимался сексом. После некоторых колебаний Нойбург последовал его примеру, но наутро начал испытывать страшные муки совести. Приложил свою руку и Кроули, "неожиданно" напомнив о клятвах, которые Виктор успел надавать Ефимии, и заставив его рассказать ей об этом отвратительном поступке. Прекрасная Дама пришла в ужас и категорически отказалась простить "изменника". Несколько дней молодой человек провел, как в аду. Каково же было изумление Нойбурга, когда однажды, зайдя в гости к Кроули, он увидел Ефимию в его постели, абсолютно голой и с сигаретой в руках. Причем Кроули заявил, что Нойбург может обладать ею как господин, по крайней мере, в сексе. Очевидно, в тот день будущему магу пришлось пересмотреть свой взгляд на женщин и все, что с ними связано. Образ идеальной женщины был уничтожен отныне и навсегда. После этого началось реальное обучение. Кроули дал Нойбургу огромный список книг для чтения и не ленился подолгу говорить с ним. Неспешные беседы проходили под трубочку с гашишем. Разумеется, вскоре они стали любовниками. По одной из гипотез первый раз это произошло еще в марте 1907 года. Кроули пишет в своем дневнике: "Отоспался... получилось двусмысленно". Возможно, речь идет о том, что отсыпаться пришлось после бурной ночи... Некоторые биографы считают, что гомосексуальной любовью Кроули занялся с Нойбургом исключительно из "педагогических соображений": он не столько вожделел молодого поэта, сколько хотел сокрушить его мнимое "я", барьеры ложного чувства собственного достоинства и загородки идеализма. Испытания должны были укрепить его душу и подготовить к магической инициации. Впрочем, новейший биограф Кроули Мартин Бут в своей книге расставляет акценты совершенно иначе. По его мнению, Кроули нравилось доминировать над Нойбургом и "формировать из этого богатого наивного мальчика послушного и готового на все раба". Из человека, отягченного приличным воспитанием и сословными предрассудками, он должен был стать кем-то мало отличающимся от самого Зверя: "Короче говоря, в Нойбурге Кроули не столько грешил сам, сколько творил из него грешника по своему вкусу, то ли потенциального ясновидящего, то ли мужской эквивалент Багряной Жены". Впрочем, акценты будут меняться еще много раз. Итак, месяц Кроули и Нойбург провели в Париже, и это был месяц пиршеств, легкой болтовни и возлияний. После чего Зверь вдруг заявил, что для дальнейшего обучения требуются более суровые условия, и предложил отправиться в Марокко - через Испанию. Для совершенно книжного юноши, каким еще оставался Нойбург, это была terra incognita - как в прямом, так и в психологическом смысле. Они отбыли из Парижа 31 июля и достигли Марокко в сентябре.
В 1909 году, в алжирской пустыне Кроули и Нойбург провели одну из самых впечатляющих совместных магических работ, отчет о которой получил название "Видение и Голос", - это было исследование этиров, иными словами, духовных миров, открытых британским магом Джоном Ди. Эта труд впоследствии стала одним из ключей к системе учения Кроули - Телеме. Во время этого путешествия Нойбург принес Кроули Клятву святого повиновения, значившую, что он готов продолжать обучение как "чела" (ученик) под руководством Кроули. Это произошло во время переправы на пароме из Танжера в Гибралтар. Кроули заставлял Виктора выполнять йоги упражнения прямо на палубе. Виктор стеснялся публики и категорически отказывался. Именно тогда Кроули, всю жизнь презиравший общественное мнение, заставил его дать этот святой обет. Впрочем, сам Кроули стремился строить отношения с послушником, исходя из кодекса чести мага, четыре принципа которого сформулировал тогда же. Пункт первый - не брать за обучение деньги. Второй - не заявлять ничего, чего не мог бы доказать так же, как химик может доказать действие законов своей науки. Третий - утверждать достоинство магии с помощью науки, философии и безупречного литературного стиля и, наконец, четвертый - не пытаться выглядеть лучше, чем на самом деле. Добавим от себя, что последняя задача - самая сложная. По мнению же Кроули, - наиболее важная. Магия, таким образом, не принуждала к лицемерной чистоте - на сорок или сто двадцать дней. Она оказывалась доступна и неверующему, и распутнику, так же как любой человек, вне зависимости от своих моральных достоинств, потенциально способен открыть новую звезду, элемент или вид орхидеи. Между тем, реальная подготовка мага, конечно же, должна была включать и магическое уединение. Летом 1909 года Кроули пригласил Нойбурга и еще одного кембриджского студента Кеннета Ворда провести несколько дней у себя в поместье Болескин. Здесь Нойбургу предстояли последние испытания перед посвящением в А. А.. Он был фактически заключен в свою комнату, где Кроули установил алтарь с волшебным мечом и египетским анхком, а также нарисовал магический круг на полу. Десять дней Виктору предстояло заниматься исключительно упражнениями и вести подробнейший дневник мага, включающий и записи о психических переживаниях. Пока Кроули и Ворд бродили по живописным окрестностям, загорали и ловили рыбку, Нойбург томился взаперти, тренировался и записывал свои, порою весьма безрадостные, соображения. Иногда Кроули навещал его, справлялся о достижениях и обучал, порою в весьма необычной форме.
В один из этих дней Нойбург записывает: "он (Кроули), очевидно, гомосексуальный садист. Он с очевидным удовлетворением нанес мне тридцать два удара пучком можжевельника, избив при этом до крови....". Прочитав эту запись в магическом дневнике (ученик всегда показывал его учителю), Кроули добавляет свою запись: "Клеветнические наветы на Гуру наказываются в тридцать втором и самом глубоком круге Ада". К этому Нойбург тут же добавил: "это незначительная цена, чтобы оплатить изобретение нового порока". Впрочем, усердие ученика проверялось не только с помощью пучка можжевельника или крапивы. Порой испытания носили моральный характер и были, очевидно, еще более болезненными. Иногда это были антисемитские оскорбления... Иногда - убежденному вегетарианцу Нойбургу приходилось потреблять исключительно мясные блюда. "Мой Гуру невежлив: он является мне во все более чудовищных обличьях. Если меня еще раз оскорбят, я немедленно уезжаю", - писал Ученик. Тем не менее, он остался: нити, связывавшие его с Учителем, были слишком прочны. Несколько ночей перед посвящением он провел голый, на полу, устланном можжевельником, дрожа от холода и страдая от зуда расцарапанной кожи. После этого был инициирован в A.А. под именем Omnia Vincam - "Преодолею всё". Как складывались в то время отношения Кроули и Нойбурга, можно узнать только из стихов Виктора и воспоминаний третьих лиц. "Исповеди" Кроули об этом умалчивают. Во втором сборнике Нойбурга "Триумф Пана", который был издан в 1910 году под эгидой журнала Кроули Equinox и является вершиной поэтического творчества Нойбурга, Кроули появляется под именем Оливии Вэйн (Olivia Vane). Некоторые исследователи трактуют это как указание не только на бисексуальность Нойбурга, но и на тот факт, что в их любви Кроули подчас играл пассивную роль. В одном своем стихотворении Нойбург обращается к Кроули: "О, возлюбленный Маг, чьими следами я шел к гробнице непристойнейшего из богов" (речь идет о Пане, рогатом боге, чья всеобъемлющая сила жизни, включающая все формы сексуальных союзов, расценивалась обществом в целом как абсценная). Еще одна цитата, из более позднего стихотворения: "О ты, высосавший мою душу, Божество дней моих и ночей. Мое тело, чистое и целостное, познало сущность Пути... Стремясь к Тебе, моя королева..." В конце сентября они расстались и встретились лишь на следующий год в Лондоне. В 1912 году между Учителем и Учеником пролегла темная тень. Кроули нашел девушку для участия в Элевсинских мистериях - Джоан Хейс, невысокую, гибкую, невероятно красивую, с копной длинных черных волос. Однако она не интересовалась магией и не согласилась стать любовницей Кроули. Влюбленный же Нойбург оказался на этот раз более удачлив. Кроули умолял его расстаться с Джоан, будучи убежден, что между ними образовалась вампирическая связь, в которой роль вурдалака играет танцовщица, а жертва - Виктор. Эта история заканчивается трагически: Джоан вышла замуж за друга Нойбурга, но через полгода рассталась с ним и пустила себе пулю в сердце. Нойбург был убежден, что ее самоубийство было следствием чар Кроули. Сам Кроули не опровергает этого предположения и, более того, описывает этот случай в МТП как пример одного из видов магического действия. Кстати, эта история разительно напоминает рассказ Флавия Филострата об Аполлонии Тианском. Великий маг древности так же уничтожает вампира в женском облике, в которого неосмотрительно влюбился его неопытный друг. Между тем, в 1914 году Кроули и Нойбург провели серию необычных сексуальных ритуалов, ставших известными как "Парижские работы". Они получили ряд потрясающих видений, в том числе о своих прежних инкарнациях, развернутые пояснения о смысле Великой Работы, а кроме того - очень странные инструкции. Кое-что, как показалось магам, было продиктовано совсем даже не олимпийскими богами, а демонами темного происхождения. После "Парижских работ" Нойбург перестал быть любовником Кроули. Что-то решительно изменилось между ними. В "Исповедях" Кроули ничего не говорится об этом. Но если верить биографии, написанной сыном Нойбурга (родившимся много через много лет после этих событий), разрыв последовал из-за раскаяния Виктора, который винил себя и Кроули в самоубийстве Джоан Хейс в августе 1912 года. Осенью 1914 Виктор встретился с Кроули в Лондоне и сообщил, что больше не считает себя его учеником. Он отказался от клятвы магического послушания. При этом, как утверждает легенда, Кроули проклял вероотступника и предсказал, что тот умрет от самых ужасных болезней. Однако сам Кроули просто записал в дневнике "Он оставил меня". Все эти события и чувство вины привели к нервному срыву. Следующие два года Виктор прожил почти впустую, затворником в доме своей матери в Сассексе. Впрочем, уже к 1916 году он оправился настолько, чтобы завербоваться в британскую армию. В 1921 году Нойбург женился и основал маленькое издательство "Виноградная лоза". Еще через три года у него родился сын. В 1933 году, работая литературным редактором London Sunday Referee, он открыл Дилана Томаса, который, как известно, также находился под обаянием Великого Зверя. Хранит дыра в пространстве форму мысли,
Но собственная поэтическая работа Нойбурга после расставания с Кроули явно пошли на убыль. Рассказывают, что Нойбург до конца своих дней боялся Кроули. Ему представлялось, что однажды Зверь может появиться на пороге его издательства. Есть легенда, что разные Багряные Жены Кроули время от времени возникали в его пенатах, пугая служащих Знаком Зверя меж грудей. Однако в реальности Кроули "навестил" Нойбурга лишь однажды, в конце двадцатых годов. Ему открыла дверь жена Виктора Кетлин. Кроули, якобы, стучал палкой по порогу и требовал позвать хозяина. Впрочем, Нойбург гулял с собакой и счастливо избежал столь ужасающего его свидания. В последний раз Нойбург и Кроули столкнулись в маленьком магазинчике оккультных товаров Atlantis Bookshop на Музейной улице напротив Британского Музея в Лондоне. Они почти стояли рядом, но Кроули не видел Нойбурга, который смертельно побледнел и немедленно вышел из магазина. Выйдя на улицу, он облегченно прошептал своей спутнице: "А.К. вошел. Он смотрел на книги. Почти рядом с нами. Не думаю, что он меня видел". Нойбург умер от пневмонии на почве хронического туберкулеза 31 мая 1940 года, в Лондоне. Ему было пятьдесят семь. Конечно же, в его смерти обвинили Кроули. Говорили, что здоровью Нойберга нанесли катастрофический ущерб те самые холодные ночи в Болескине перед посвящением в А.А.. или же ледяные ночевки в пустыне. А может быть, и вера в то самое сакраментальное проклятье. |