|
Дмитрий Подковырин
Гомосексуализм - это праздник, который всегда с тобой. Так я размышлял про себя, волоча ноги по заснеженному разъезду. Огни железнодорожных семафоров и яркое звездное небо на ровном безоблачном горизонте сливались в теплый зародыш. Вселенная снизу уснула, мрачна и неприветлива. За пазухой потела початая буханка хлеба. Я вышел на свежепримятый шинами снег. Ухабистая пустынная дорога уводила в лес. Ее освещали желтые фонари на низких столбах. Пучки электрического нездоровья язвили темный эфир над землей далеко вперед с периодичностью двухсот шагов по мокрому снегу. Крупный щенок-дворняга заметал мои следы от самого вокзала. Меня ожидал исход неудачной ночи, скучный и угнетающий. Мужчины больше не занимали мое воображение. Я думал о будущем, и линии его перспективы сходились у самого носа, отсюда смертельный вираж разворачивал меня обратно. Мысль о том, что с рассветом закончится моя молодость, сжимала виски, и жалость к себе напрягала нервы до слезоточивости. Собака согревалась кусками брошенного мной хлеба и окончательно полюбила эту дорогу. Она обнюхивала каждую рытвину и канаву на пути, ныряла в сугробы и лизала снег, будто пыталась запомнить все детали путешествия. Благодарный щенок украшал мое одиночество этой чужой для меня и непонятной радостью. Я свернул в лес, чтобы спрятаться во мраке и покое неисхоженной тишины. Животное последовало за мной. Голова собаки протиснулась между моих ног, когда я присел на корточки. Ее трудное дыхание согревало мои неудовлетворенные чресла. Вдруг я испытал к собаке невыразимый прилив нежности, потрепал ее уши и сгреб всего щенка в объятья. Мой крепыш, теплый и жесткий, соблазнил щенка на бедные животные ласки. Теплый язык прошелся по напряженному стволу, и тот выстрелил спермой в самый глаз щенка. Испуганная собака шарахнулась в сторону и тяжело засопела. Затем она принялась размазывать вязкое зелье по лбу. Меня потянуло поссать. Пес присел рядом и тяжело высрался. В тот момент его взгляд показался таким выразительным, что я вдруг подумал, будто сам Господь глядит на меня с состраданием и тревогой, не зная, чем он может помочь в эту скорбную для нас обоих минуту жизни. Первая утренняя электричка увезла меня в большой город. |