Феликс Гваттари
ТЕКСТ ДЛЯ РУССКИХ

Главенствующее положение порожденных механистически информационных потоков в конечном счете приводит к общему распаду старинных экзистенциальных территориальностей.

На первых стадиях развития индустриального общества демоническое продолжало еще со всех сторон выходить на поверхность, но в дальнейшем тайна стала снедью все более и более редкостной. Достаточно здесь упомянуть отчаянные попытки Виткевича обнаружить и схватить последнюю "странность бытия", которая, кажется, ускользает из его пальцев.

В этих условиях поэтической функции приходится более, чем когда-либо, пересоставлять искусственно разреженные и пере- обособленные универсумы субъективации. Для нее речь идет не о том, чтобы передать сообщение, снабдить образами в помощь отождествлению или же формально упрощенными образцами в качестве опоры в процедуре моделизации, но в том, чтобы катализировать экзистенциальные операторы, способные обрести в недрах нынешнего масс-медиативного хаосмоса устойчивость и стойкость.

Этот поэтико-экзистенциальный катализ, работа которого обнаруживается в недрах скриптуральной, вокальной, музыкальной или пластической дискурсивности, как бы одновременно запускает выражающую пере-кристаллизацию творца, интерпретатора и люби-теля произведения искусства. Его эффективность коренится по существу в его способности осуществлять активные, процессуаль-ные разрывы внутри семиотически структурированных значенствую-щих и означающих тканей, исходя из которых он пускает в ход новые референционные универсумы.

Когда он действительно начинается в данном -- то есть, помещенном в историческую и геополитическую перспективы -- поле высказывания, такая поэтическая функция тем самым устанавливается в качестве фокуса мутации авто-референции и само-дооценивания. Вот почему нужно всегда рассматривать ее под двумя углами: с одной стороны, как молекулярный разрыв, неощутимое разветвление, способное потрясти сплетение господствующего многоголосия, распределение "уже классифици-рованного" или, если угодно, расстановку классики; и с другой стороны, поскольку она выбирает некоторые сегменты из тех же самых цепей многословия, чтобы придать им ту самую экзистен-циальную функцию а-значивания, работая под видом шифтера субъективации, к которой я только что взывал, чтобы "ритур-нелизировать" их, чтобы превратить их в резкие и острые фрагменты частного высказывания. Здесь не играет роли качество базисного материала, как то видно на примерах репитативной музыки или танца Бюто, всецело обращенных, на взгляд Марселя Дюшана, к соглядатаю. Первостепенно важен ритмический посыл некой темпорализации, способной удержать вместе разнородные составляющие нового экзистенциального знания.

P.S. На этом можно было бы остановиться. Однако обстоятельства жизни, надо полагать, намеренно опережают наши желания. Сцена смерти постепенно проясняется. Добавляются иные персонажи, что позволяет думать о неком обходном маневре в момент замедления и формирования времени.

Лондон. Допустим, стоит поздний август 1992 года. Билл МакКалистер (состоявший прежде в правлении ICA, то есть -- Institute of Contomporary Art, а ныне процветающий в Лондонском правлении Сороса) играет в биллиард с Феликсом Гваттари.

Узор движения шаров, нескончаемо умножаемый преградами касаний и вращений отбрасывает на этот эпизод дымную вуаль чеховской пьесы, разыгранной где-нибудь в Бруклине Питером Бруком. Вероятно, Билл МакКалистер (и я верю, что так оно и было в действительности) находится в состоянии некоего шока, но... быть может, задумчивости? Итак, он просит приятеля об одолжении -- нужно помочь знакомой девушке из Сербии перебраться из Лондона в Париж . Она удивительна... К тому же актриса... Сколько ей лет? Кажется, двадцать. Хороша ли? О да, несомненно, однако в этом случае необходимы иные слова. Никто не воспрепятствует нам творить добро. За добро воздается добром. И следуя логике детского хрустального шара со снегом, судьба кратким росчерком вписывает Ф.Г. в ряд романтических фигур, к которым исподволь льнула его душа (Клейст вновь и вновь возвращает к себе читателя).

Ф.Г. умирает в объятиях прекрасной сербской девушки... Нет не так -- Г. обнаруживает себя мертвым в объятиях девушки восхитительной красоты... Нет, не так. Важно другое, а именно -- далее следы ее теряются. Но далее нам и не нужно. Далее о другом.

А.Д.

Надо отметить, что когда девушка вошла в дом, они с сыном едва не потеряли дар речи -- красота ее была неописуема. Не исключено, что подоплекой просьбы могло стать желание избавиться от неожиданно вторгшейся в их пределы власти и силы, которая могла бы очевидно разрушить налаженный и контролируемый порядок вещей.