Нина Савченкова
К ФЕНОМЕНОЛОГИИ ОДНОГО МЕСТОИМЕНИЯ

(Петр Белкин. Выстрел.1)

Кем себя назовешь, тем и будешь,
а не назовешь - будешь молодец,
если сможешь.
А.Левкин

"Текст должен содержать в себе условия собственного понимания" - (им - нас = его - нами?) Должен ли он также содержать в себе условия собственного существования или его держат трансцендентальные предпосылки? Должен ли текст понимать себя сам, знать свое начало и качество? Должен ли он быть результатом когеренции руки и глаза, чистым семантическим отношением, связывающим чувственность и конструирующую активность, или накоплением тяжести этого отношения?

Первый и окончательный сбой восприятия - при чтении имени "ПЕТР БЕЛКИН" становится очевидно, что подхваченная длительность давно имеет место быть, несколько уровней (отождествления) под собой провалив. С этого и начинается психосоматический бред, расстройства координации - невозможность прямо расположить свое тело, выдержать прямой угол к начальному тексту и отсутствие всякого угла к настоящему. Невозможность элементарных внутритекстовых артикуляций, раздробленное пространство, в котором вслепую натыкаешься на различные вещи, и в частности, на

"...Андрея Левкина является по своему жанровому определению процедурой, проведенной со всей последовательностью и методологическим радикализмом по отношению к известному тексту А.С.Пушкина. Процедура есть интеллектуальный акт, задающий миру некое условие осуществления, некоторую, в действительности не существующую, установку, через которую он (мир) и прокачивается. Любопытно то, что обладая всеми свойствами артефакта, процедура, избранная тем или иным автором, часто совпадает с фундаментальной формой жизненной реакции и вообще часто становится его судьбой. Так было с онтологической эмфазой "я мыслю" и с процедурой заключения мира в скобки. Левкин встроил в текст дистанцию, которая способна себя динамить. Маятник, способный тяжестью своего движения увеличивать отлет, точно фиксируя при этом..."

Пистолет. Вот уже в который раз действительное пространство осуществления текста не совпадает с собственно текстовым пространством. Что такое пистолет? Что он значит и чем в действительности является?

Пистолет есть орудие осуществления попадания. Не является средством систематического преображения мира, но способен к радикальному, точечному воздействию, прямой результат которого - смерть. Смерть, собственно, и символизирует абсолютное попадание. Связь с практикой этого рода существенно изменяет жизнь человека, освобождая от эмоций, увеличивая точность и чистоту движений. Когеренция руки и глаза, как единственная интенция и событие, представляет собой, кроме того, подробный и разработанный процесс со множеством точек соприкосновения пистолета и руки. Точек реальных и мнимых, образованных пересечением предполагаемых линий.

Бред сменяется навязчивой идеей. Кривизна пространства больше никого не интересует, поскольку стрелять можно из любого положения. Таким образом, через пистолет задана позиция и структура героя. Тотальная ситуация, в которой развертывается его история суть дуэль. Причем, дуэль прерванная.

Герой, владеющий пистолетом (чтобы не сказать текстом), свою пулю уже получил. Вся его дальнейшая судьба определяется всегда присутствующим следом, а точнее - теми двумя сантиметрами, которые отделяют отверстие в фуражке от теплой кожи лба.

Слепая ветвь героя ответит пулей в пулю, бессмысленной демонстрацией точности, ставшей для нас сначала регулятивной идеей, а затем - внутренним мифом, инфантильной фантазией, сном...

Сакрализующийся еще до своего возникновения, не подверженный деструкции, обладающий всеми санкциями по отношению к человеческому существованию, фальсифицирующий любую авторскую фигуру - текст.

Выгнувшись на носках, едва справляясь со слишком сильно вывернувшейся рукой, всем телом - по плотному прыгающему пятну - влепить с размаху. Удар отдачи неопровержим. "Разве есть счастье большее, чем писать от первого лица?"


1 Родник, № 2, 1990.