РЕДАКЦИОННАЯ ПОЧТА

Бахыт Кенжеев. О ТЕКУЩЕЙ ПОЭЗИИ И НЕ ТОЛЬКО О НЕЙ.

...Есть у молодых поэтов милый обычай писать стихи от чьего-то лица. Пошел он, по-моему, от Брюсова. Вот и Юлий Гуголев перевоплощается в неведомого московского продавца наркотиков, олицетворяющего, как бы выразиться, самые темные стороны общественного сознания. Мечтания его героя заключаются в том, чтобы "околеть в момент оргазма" или "стать штурмфюрером СС". Перед этим он собирается отправить всех жидомасонов "без мыла на фонарные столбы, живьем - в мосгорремонтные траншеи". В аудитории - жидкие аплодисменты. Что-то не сработало. Может быть потому, что социопсихологические исследования лучше не рифмовать. И не доктор Хайдер, а доктор Хайд (или Хайдеггер?), а в строчке "и с дней Экклезиаста не покидал поста" приходится произносить "Экклезьяст", что слишком напоминает "милицьонера" из Дмитрия Пригова, и означенный герой вряд ли знает, что такое "А-Я" (парижский журнал русского авангарда). Кстати, "все те, кому я продаю морфин, не доживут до будущего года" - ой ли? Морфин - самый безобидный из серьезных наркотиков, умирают от героина, от кокаина; от "крэка". В сумме все это неточно, плоско, и, прости Господи, скучновато.

B.Kenjeev, 5360 Cote St-Luc, apt.16, Montreal, Canada, H2L24C.

2. Еженедельник Калейдоскоп, предновогодний номер 89 г., стр. 17-18. ПОСТСКРИПТУМ К БЕСЕДЕ С М. ЗАДОРНОВЫМ1

В наши дни проблема "мы и они", СССР и США настолько важна, что я решил опубликовать нашу беседу с Задорновым, как диалог, затрагивающий проблему, в какой-то мере отражающий ситуацию. При этом ясно: оба мы одинаково доброжелательны к обеим странам. Вот если бы все так думали или относились к положению, в котором мы оказались! - разорванная на куски Россия, разбросанный по свету русский, бывший советский народ...
Но нет, рассчитывать на одинаково добрый подход пока слишком рано. И есть ли надежда?
В день, когда верстался этот номер журнала, я получил от читателя вырезку из популярного московского журнала "Юность" № 10, в котором помещен стих, буквально потрясший меня. Точнее говоря, потряс меня не только сам стих, сколько факт его публикации в одном из ведущих журналов, наверняка отражающий точку зрения то ли большинства своих многочисленных читателей, то ли своего родного ненаглядного правительства. Жаль, что я не смог прочитать этот стих Мише Задорнову, чтобы услышать его комментарий (он, кстати, одно время работал в Юности).
Ниже я помещаю весь стих, выделив вторую, ударную часть "произведения". Думаю, что этот стих может спокойно соперничать даже с таким шедевром махрового черносотенного антисемитизма, как стихотворение С. Куняева "разговор с покинувшим родину", напечатанное в Калейдоскопе несколько лет назад... Впрочем, читайте, убедитесь сами.

Юлий Гуголев

НАРКОМАНИЯ

В кишках урчит от всероссийских вин.
Дрожат колени в ожидании прихода.
Все те, кому я продаю морфин,
не доживут до будущего года.

Никто из них не применяет жгут,
когда в сосуды втюхивает сому.
они пощады и спасения не ждут
от "скорой помощи", ментов и Агропрома,

где все без исключения - козлы,
чьи двойники давно гуляют в вышних
садах, как созревающие вишни,
как геморроидальные узлы.

Мне скучен коитус с разумным существом,
мне все равно: любить иль размножаться,
в то время, как Европа продолжает поражаться,
соприкасаясь с мирным существом

всех тех, чья энергетика чиста,
чьи легионы не влезают в кадр,
всех тех, кто хавал по ночам, как доктор Хайдер,
и с дней Экклезиаста не покидал поста.

Когда б я не был жертвою инцеста,
когда б я выследил пособника "А-Я",
чтоб вырвалась в момент его ареста
отчетливая ненависть моя,

чтоб Сухаревой башни мегатонны
вращались только вкруг своей оси,
чтоб не могли забыть жидомасоны
тысячелетие крещения Руси.

Мне отвратительны их скошенные лбы,
А также сизые доверчивые шеи.
Без мыла - на фонарные столбы!
Живьем - в мосгорремонтные траншеи!

Чтоб тени их качались на пороге,
чтобы весной вспухающий асфальт
преподносил мне в результате перисталь-
тики их полуразложившиеся ноги,

чтоб в легочных мешках светились сефироты,
суля свободу внутренним мирам,
чтоб делали зарядку по утрам
худые люберецкие сироты,

чтобы, брюшной накачивая пресс,
гудела внутриклеточная плазма.
Когда б я околел в момент оргазма!
Когда б я стал штурмфюрером СС!

Уверен, теперь ни у кого не возникнет вопроса о том, почему жить в СССР приличным людям, способным оторваться от привычной "почвы", в том числе и многим евреям, абсолютно невозможно.

The Kaleidoscope, 114-41 Queens Blvd. Suite 205, Forest Hills, NY 11375.

3. В редакцию еженедельника Калейдоскоп, Нью-Йорк; 114-41 Queens Blvd. Suite 205, Forest Hills, NY 11375 и Бахыту Кенжееву. 5360 5360 Cote St-Luc, apt.16, Montreal, Canada, H2L24C.

Не новость, что советское перемещенное лицо остается таковым и за границей. И реликты советского сознания отравляют ум как старая пища. Смещение акцентов, выборочное цитированье, наклеиванье ярлыков, обнаруживающиеся у русскоязычных критиков - всего лишь оборотная сторона крикливой лозунговости метрополии, прорывающаяся метастазами и в гигиенических западных реалиях.
Чаще всего покинутая родина обретает черты Комар-Меламидовского "ностальгического вида на Кремль из Нью-Йорка", и оттого поднимается улюлюканье от строки Синявского "Россия-мать, Россия-сука", или от фразы Вик. Ерофеева - "вечноразбитая морда России", или это признание З. Шаховской советскому ТВ: "Мы их (третью волну эмиграции) так хорошо приняли, а они ведь не любят Россию. Не строй - как я, а именно страну".
Русским нынче называется и советский, и дореволюционный, и "возрождающийся" российский человек. Ностальгия по России еще не доказательство русской реальности. Реальность - советская. Приведу свидетельство человека умудренного - Олега Волкова: "Падение нравственности, трудовой морали... с иронией относимся к девизу "Возлюби ближнего своего, как самого себя" (поскольку) нельзя любить в себе конформиста, бездельника, лгуна, бессловесного раба..." (Труд, № 72).
Ненависть к тотальной болезни переживается иными "приличными людьми, способными оторваться", как ненависть к человеку, а не его греху, хотя именно рецензент говорит "обо всех нас" и "доброжелательности к странам", отсюда возникает типично советское: "стих, отражающий точку зрения правительства". Пассаж в "Калейдоскопе" по поводу стиха Ю. Гуголева в № 10 Юности фиксирует внимание читателя на "жидомасонах", тем самым обращая эту советскую мифологему во вполне реальных людей, которых хочется защитить западному наивному читателю. Вместе с тем, другие персонажи тотальной ненависти "героя", как то менты, "скоропомощные врачи", агропромщики, любера - остаются вне поля зрения смотрящего на мир через Калейдоскоп.
Казалось бы, вещь очевидная - разрозненные члены не составляют еще живого организма, а стих живет в его целостности. Но увы, так же расчленяет все тот же стих поэт Б. Кенжеев. Он не только считает мечтой героя "стать штурмфюрером СС", но и в силу своего химобразования поправляет автора насчет морфина. Отвечаем: автор работал на "Скорой помощи", знаком с редактором (московским) "А-Я", доктор Хайдер - герой политического шоу, поставленного советским корреспондентом в Вашингтоне Дунаевым; стих неоднократно прочитывался в аудитории и вызывал бурные аплодисменты. Что же касается того - "стоит ли социопсихологические опыты зарифмовывать" - то рифмуется все - от календаря сельскохозяйственных работ (автора назвать?) до рецептов тибетской медицины. Что касается социопсихологии - ближе было назвать этим термином изыскания самого Б. Кенжеева - пролистав за три дня 12 книжек журнала, можно ли написать хорошую критику о поэтах или стихах? Скорее, вульгарносоциологический обзор в стиле то ли 30-х годов нынешнего, то ли 80-х гг. прошлого века. Не случайно статья, предназначенная в Огонек, там так и не появилась.
Здесь вообще стоило бы заметить, что авторы, оставшиеся в поэтике своей в веке ХIХ, проявляют изумительную слепоту к явлениям собственно ХХ века. Так З. Шаховская говорит, что "ее книги надо бы переводить на язык ХIХ века", Кенжеев, слегка обновивший традиционную лексику и метрику, в пристрастьях своих по-прежнему с Московским временем, участвующем в перестройке не только стихами, сколько лекциями и семинарами.
Что касается нашей истории, стих Ю. Гуголева первоначально был напечатан в журнале "Через" (молодежное приложение к ж. "Гласность") весной 1988 г. - или Д. Волчека и Григорьянца рецензент из Калейдоскопа обвинит в пропаганде антисемитизма? Спустя месяц редакция была разгромлена органами внутренних и безопасных дел, посему продолжения у журнала "Через" не состоялось.
Название "Наркомания" дано редакцией Юности без согласования с автором, оно было без названия, но с эпиграфом: Ira facit poetam - что, как вы понимаете, значит - гнев рождает поэта.
Или нам обвинить в негуманности Тимура Кибирова, в "Плаче по К.У. Черненко", издевавшегося над немощным старцем? Не забудем, когда он это впервые читал и где: В 300 метрах от Старой площади в 1984 году.
В феврале же 90 г. всхлип рецензентов потонул в энергичных лозунгах антипогромной манифестации. Стоя там, мы не забывали, что 70% населения при очередном кризисе не будут перекладывать крик ужаса в стихи, но язык их будет - нож и дубина.
Гнев рождает поэта - но убивает критика.
С грустью,
Ю. Романов.


1 Фамилия собеседника М. Задорнова до нас не дошла, что, впрочем, вряд ли важно (прим. МЖ).