|
Юлия КИСИНА
Хлопают жалюзи. Далее идет только английская речь. - Эй, Боб, куда ты его потащил? - На бойню. Гекторе, ты не боишься, что твоя машина отсырела? - Побежали, Бобби! На фоне блестящих от солнца стекол конторы нижнего этажа появляется человек во всем кожаном: в перчатках, в шлеме, в очках - по всему видно - авиатор - он весь блестит и сияет. У него остро отточенные усы и хитрый глаз. Авиатор стоит некоторое время. Позирует. Титры: 1906 год. Америка. Городок Нью Уэй. Человек уходит по улице. Ангар. Стоит какая-то прозрачная конструкция. На ней по-английски написано: "Сиамский тигр". Авиатор входит в ангар. За ним появляется еще более расфуфыренный молодой человек в цивильном костюме, но в таких же очках на лбу. - Ура, Проэкт! - Давай сюда! Во дворе раздается ужасающий лай. Второй авиатор выбегает из ангара. Первый авиатор тростью томно выводит на песке "Полина" и напевает себе под нос какую-то известную песенку. Карта-план, по которой четыре руки что-то нервно выводят, рисуют. Говорят. Русский перевод третьего лица. Карта сменяется прекрасной цветущей местностью, на которую она наложилась. Голоса за кадром: - Итак, господин Брохтман, мы предлагаем вам прекрасный проект, который вызовет достаточный резонанс и даст нам всем заработать. Гектор получит имя, вы - ваши миллионы. У стола стоят четверо: два авиатора, полный русский господин по имени Брохтман и тонкий субтильный переводчик с педерастическим голосом. - Я полагаю, вас устраивает это предложение? - Чудесная идея, но где есть гарантия, что это все так и есть, как вы говорите? Переводчик транслирует по-английски. Господин Брохтман: - Я же не специалист в этой области, и как вы понимаете, мне надо вложиться в точное предприятие. Вечер. По садовым дорожкам прогуливается авиатор Леоне и входит на площадку перед пляжем. У него из кармана высовывается острый уголок красного развевающегося платка из шелка. Ветер разматывает платок, и он парашютом заполняет все пространство. На красном шелке экрана титры: "Реконструкция коктебельских холмов". Рыжеволосая девочка с матерью сидят в беседке. Мать читает ей сказку "Алиса" на русском. В соседних кустах лежит известный нам авиатор и рассматривает мать в полевой бинокль. Мать прекращает читать и пристально смотрит на него внутри бинокля. А потом спокойно и кокетливо говорит ему: я знаю, господин Леоне, что вы наблюдаете за нами! - Я наблюдаю не за вами, а вот за той струйкой воздуха, которая вьется над вашей шляпкой. Все втроем смеются. Они прогуливаются по дорожке парка, разговаривая по-английски. Противный голос переводчика звучит за кадром. - Я приеду к вам, точнее, прилечу на своей небесной машине. - Через океан? - Почему бы и нет. Но нет, скорее я задержусь здесь, в Италии или во Франции. В Марселе у меня есть друзья авиаконструкторы. Я сделаю машину, которую назову в вашу честь. - Но, простите за неделикатность, машина недешево стоит. - Я найду какого-нибудь русского сумасшедшего, который даст мне деньги на мой проект, который давно теснится в моей голове. - Что за проект? Появляется переводчик, который сидит в кафе за стойкой. Он рассказывает проект. В это время ветер, который постепенно уносит со стойки разные предметы, деньги, бумажки. Несет шляпу... - Проект состоял в том, - говорит переводчик, обращаясь к нам, - чтобы полет проходил по заранее намеченному на земле пану-рисунку. Дело в том, что еще в 1902 году брат Гектора - авиатор Боб Леоне, оглядывая со своего биплана местность Нью Уэйя, заметил, что расположение посевных площадей и смена их холмами и насыпями не только составляет определенный красочный рисунок на поверхности земли, но регулирует влажность и испарения, которые действуют на восходящие потоки. (Переводчик оказывается в школьном классе у доски, на которой чертит план. Продолжает:) А со сменой погоды и времен года сила и направление восходящих потоков меняются. Все это действует на полеты монопланов. Он оборачивается к окну. В окне прогуливаются по дорожке парка авиатор, дама и девочка. Затемнение. На экране - военная и светская хроника 1905-1909 годов. Внутри хроники мультипликацией сделаны дирижабли, планеры, взрывающиеся красные ракеты. Титры. Россия. 1905 год. Стачка. Слышны выстрелы. Мать и дочь бегут вместе со всеми, спасаясь от надвигающегося рабочего класса и надвигающихся экспроприаторов, которые прицеливаются, сидя на сильных конях. В это время над городом пролетает моноплан. Он зависает над стачкой и сыплет на улицу конфетти и листовки. Никто этого не замечает. Выстрелы. Мать и дочь сидят дома. Стремительно входит муж, потрясая пачкой листовок и громогласно кипит: Полина, я не знал, что ты ввязана в международную политическую игру. Что это такое! По всему городу разбросаны английские листовки с твоим именем! - Швыряет на пол пачку. Женщина равнодушно смотрит в окно. Ветер несет по пустой улице груды бумажек. На одной из них она останавливается. Наезд: на листовке фотография Гектора Леоне на фоне летальной машины. Ветер срывает бумажку, и она катится вместе с другими. - Мы боремся с этой сволочью, большевиками! - громогласно произносит муж и тонет в большой слезе, накатившейся на глаза Полины. Ее лицо крупным планом. Сквозь лицо проступают коктебельские холмы. Коктебель. На пляже в соломенных креслах сидят буржуазные дамы и господа в разнообразных трико. Среди них господин Брохтман: - Со дня на день я ожидаю этого проклятого американского авиатора. А его все нет и нет. Сегодня прислали еще одного из Ведомостей. А вот и он. - Дмитрий Сергеич, к нам, к нам сюда - кричат женщины. Подходит Дмитрий Сергеич. Он в летнем костюме, в шляпе, с пачкой бумаг. - Приветствую, господа. Кажется, сегодня наш герой приближается. У меня есть кое-какие новости! Слышится гул и следующие за ним крики. Все прислушиваются. - Кажется, это он, - ликующе говорит г-н Брохтман. На пляж врывается толпа крестьянских ребятишек в грязном белье. Прилетел, прилетел! с неба упал! - кричат они. Один из них плачет и крестится. Дама, уводя его с пляжа, утешает его и дает монету. Он отказывается от монеты, крестится и падает в песок, страшно рыдая. - Представляете, как он там всех распугал, - говорит один из заинтересованных лиц. На пляже остаются только кресла, и забытую шляпку ветром сносит в море. К моноплану, на котором написано на двух языках "Полина", сбегается толпа из крестящихся крестьян, несколько репортеров. Прибегает господин Брохтман и обнимает допивающего спирт из фляги авиатора Леоне. Один крестьянский старик, убегая, орет что-то о приходе антихриста. Море спокойно. Шевелится трава. В прозрачных сумерках моноплан остается лежать среди высокой травы и немного шевелится от ветра. Никого нет. Поют цикады. В своей аккуратной комнате при свете ночника Гектор чертит план, сверяя его с картой местности. Делает пометки на английском. Он выходит к морю и видит, как серебристая луна плавает на поверхности воды. Он сравнивает луну в небе и луну в воде. В деревне кто-то поет, и играет гармошка. Он видит, как тени снуют по пляжу. Гектор идет туда, где стоит рояль и соломенные кресла. В кресле сидит женщина. Он зовет ее тихо: Полина. Профиль вскрикивает. Девушка вскакивает. Скрывается в темных кустах. Гектор откидывает чехол с крышки рояля. Тихо играет американскую песенку, почти шепотом поет. В доме наверху зажигается свет. Из кустов шарахаются. В окно выглядывает заспанный Дмитрий Сергеич в ночном колпаке и, вглядевшись в темноту, обращается по-английски: - А, это вы, Гектор. Отчего же вам не спится? - Захотелось прогуляться. - Поднимайтесь сюда, поболтаем. - Простите, что разбудил. Гектор поднимается по деревянной лестнице и оказывается в небольшой спальне Дмитрия Сергеича. Снова за кадром голос противного переводчика. Они продолжают беседовать по-английски. - Вы знаете, что Брохтман уже откупил часть домов, чтобы их снести. Все делается для вашего предприятия. - Прекрасно. - Скоро будет очищена площадь в 500 гектаров, так что вы сможете кувыркаться в воздухе как вам угодно. К тому же есть море - пространство свободы! - Вы знаете, что ко мне присоединились семь русских авиаторов! Утро. Все общество сидит за чаем на веранде дома. Совсем молоденькая семнадцатилетняя дама все время косится на Гектора. - Мистер Леоне, скажите, а правда, что ваша необыкновенная машина названа в честь графини Полины Шеншиной? Гектор, не понимая русского, приглядывается к девушке, различив некоторые знакомые слова. Дмитрий Сергеич со смешком переводит вопрос. Гектор, дожевывая, страстно кивает головой. - Ольга, - говорит Дмитрий Сергеич, - твои вопросы смущают нашего гостя. Ольга сидит, потупив глаза. - За эту неделю, - говорит г-н Брохтман, - мы многое успели сделать. Сегодня я еду в Ялту за известным агрономом г-ном Сумниным. К тому же любезная Елена Андреевна вчера предоставила нам всех своих садовников, - вежливо кивает в сторону пожилой дамы. - Господин Гектор, а это правда, что в Америке все играют в теннис, и даже пожилые? - спрашивает Елена Андреевна. Дмитрий Сергеич все переводит. - Конечно, - отвечает Гектор. Брохтман: - Сегодня я познакомлю вас с остальными авиаторами и покажу их машины. - А вы знаете, что недавно здесь разбился один человек? Вон на том холме, - показывает Елена Андреевна. Дмитрий Сергеич: - Вы как хозяйка здешних мест должны знать все тайны. - А я вот и знаю их. Все вам могу рассказать. Вон в том доме в прошлом году садовник свою жену зарубил. - Не рассказывайте страшного, - говорит Ольга. Горничная приносит самовар. Гектор восторженно смотрит в свое расплывчатое отражение на самоваре. Брохтман ведет Леоне к ангару, где его уже ждут несколько здешних авиаторов. На воздухе стоят несколько машин. - Познакомьтесь, - говорит Брохтман. - Господин Буров, господин Ф.Глотов, господин Федоренко - все первоклассные конструкторы. Это мистер Леоне из Америки. Сумерки. Крестьянин пашет на своей лошаденке. Леоне с удивлением наблюдает за ним. - Что это такое, господин Брохтман? - спрашивает он на ломаном русском языке. - Это наш способ обработки земли, - отвечает ему Дмитрий Сергеич. Американский городок. Кафе. За стойкой сидит переводчик, уже изрядно выпивший. Рассказывает. - Гектор тщательнейшим образом изучил рельеф и розу ветров. Вытаскивает карту. И показывает нам рисунок на ней. - Он нарисовал карту агрокультур таким образом, что они составляли особый лабиринт, который, разумеется, должен был дублироваться в воздухе летательной машиной, и проходя по определенной траектории, находил свой выход на безопасных для посадки дальних холмах. Лабиринт начинался на Карадаге, потом спускался к лагуне, совершал низкий круг над водой и выходил над равниной, взмывая высоко вверх. Одновременно авиатор, находившийся в машине, читал по живому плану земли, который снабжался стрелками и указателями в виде двух, трех и более деревьев. Потом шли квадраты незасеянного чернозема, где машина должна была взмыть особенно высоко в силу мощных испарений; и далее - где земля выглядела сверху полосатой - чередование земли, ячменя и песчаных полос - планер шел на снижение и благополучно приземлялся на подстриженную траву, на холм. (Крик на улице) Это - павлин! Полина и ее дочь собираются в дорогу. Полина роется в сундуке. Дочь: - И будет ночь, когда маленькая луна, ну такая кривая, будет похожа на ноготь китайского бога, который предупреждает о несчастьи, и тогда у него светится ноготь! - Откуда ты это все взяла? - Меня вчера приняли за мальчика, у Казанцевых. - Ты наденешь это платье? Во дворе крик: Э-эх, батенька! Дочь перегибается через перила. Вокзал. Вероятно, это петербуржский Витебский вокзал. Полина рассматривает Русские ведомости, на одной стороне которых "Вести из думы" с портретом ее мужа. - Папочка! - радостно вскрикивает дочь. На другой стороне надпись: Единственный в мире Знаменитый Американский Авиатор Леоне на долгоплавающем моноплане "Полина"! Полет состоится к Коктебеле 17 июня. Спешите! Подходит странно одетый человек в ярких брюках. - Простите, барышня, - обращаясь к дочери, к Полине - пани, я, кажется, вас узнал, вы Полина Шеншина, урожденная Круглова. Так? - Так. - Я вычислил вас. На лице Полины вопрос. Человек подсаживается на скамейку. - Вы, вероятно, едете в Крым. Так? - Так. - Вот ваши билеты первого класса. Поезд отходит через пятнадцать минут. Мы попутчики! Полина удивлена. Продолжает сидеть. Переглядывается с дочерью. - Ваши чемоданы уже переведены из багажного отделения. Полина встает и машинально следует за странным попутчиком. За ней семенит дочь, также ничего не понимая. Незнакомец делает кому-то знак, и магниевая вспышка на секунду озаряет вагон, к которому подходит Полина. Фотограф быстро скрывается в толпе. Поезд трогается, оставляя задымленный вокзал. На секунду в толпе мелькает озабоченное лицо мужа Полины. Картина вокзала за окном постепенно сменяется картиной движущегося в окне юга. За кадром голос вкрадчиво: - Разрешите представиться, Полина Васильевна, я известный спирит. И фамилия моя Макс Городецкий. Я из Варшавы. Давно интересуюсь авиацией. Про вас мне рассказал дух отца преподобного Сергия Радонежского. Я православный, вы не подумайте, хоть и поляк! Полина Васильевна, деньги за билет не нужно. Не нуждаюсь-с, Полина Васильевна. Аннушка, а это вас-с, сувенир из Варшавы, народная фигура-с. По вагону проходят люди, шелестя газетами. В газете. Крупным планом: Эксперимент "Полина". Бормотание: Урожай от эксперимента и часть денег отойдет в пользу ялтинского приюта... Коктебель. Группа инженеров во главе с Брохтманом возятся с землемерами и устанавливают флажки. - Пятнадцать гектар? - Больше. Ангар. Гектор и группа авиаторов суетятся вокруг конструкции, на которой художник в специальной блузе через трафарет выписывает "Полина". - Голубой, голубой, - говорит по-английски Гектор. Отходит и любуется на надпись. Потом выходит из ангара и бежит в сторону пляжа. Море спокойно. Виноградники. Графиня Полина запуталась платьем в винограде. Посерди пыльной дороги стоит автомобиль. На коленях с завязанными глазами прямо на земле стоит спирит и катает по ладони металлический шарик. Что-то бормочет под нос. Одной рукой дочь Полины держит над ним зонтик, другой поедает зеленый виноград. Полина истерично кричит из кустов - - Мне это надоело, господин Городецкий, когда вы прекратите издеваться над нами! Тихо-о-он! Спирит продолжает бормотать себе под нос. Полина снова кричит: - Тихон, вставайте, идите сюда. Из виноградника поднимается засыпанный землей мужик с повязкой на глазах. Что-то показывает руками на рот. Мычит. Срывает повязку. Дочь Полины хихикает. Спирит срывает повязку. Сердито: - Пани Полина, вы мне все перепутали. Тихон! Подбегает крестьянин. - Давай сюда. - Вынимает клетчатый носовой платок. Изо рта Тихон выплевывает в платок железный шарик. - Вы все испортили, пани Полина! - Ну, почернел? - спрашивает дочь Полины. - Ваша мать мне все испортила. - Тихон, идите, - говорит Полина и дает мужику монету. - Благодарствую, - говорит крестьянин и, отплевываясь, убегает в виноградники. - Тихон, - кричит спирит, - второй шарик-то отдай! На что он тебе!? Из-за кустов к ногам спирита летит второй шарик - стеклянный. - Вы ничего не понимаете в магии, Полина Васильевна, - говорит спирит. - Поехали, - недовольно говорит Полина. Они залезают в машину. Отъезжают. Дорога остается в пыли. Коктебель. Ветер. Вся территория предстоящего полета огорожена красными и белыми флажками. Земля расчерчена рисунком. Гектор стоит на холме. Радом с ним господин Брохтман, Дмитрий Сергеич и один из авиаторов. Они видят, как к загородке стекается толпа. Подъезжают машины. Множество расцвеченных воздушных шаров в виде маленьких дирижаблей. В небе парят два китаеобразных воздушных змея с надписями "Полина". - Погода, по-моему, ничего, - говорит Гектор. - Итак, повторите вашу программу. -Карадаг, лагуна, вода, чернозем. - Вот важный участок - чернозем. Здесь машина должна взмыть вверх. Слава богу, сегодня жарко. - Чернозем утром поливали? - Поливали. Значит, испаряется хорошо. - Да, пойдем наверх. - Главное, никого не допустить на территорию полета, потому что малейшее нарушение грозит срывом. Если не дай бог на черноземе кто-то появится - в воздухе образуется воронка, и планер может в нее затянуть. Тогда конец! - Ну, мистер Леоне, вы очень мрачно смотрите на предстоящие события. - Я обязан смотреть мрачно, потому что лечу первым. (Весь текст идет с переводом Дмитрия Сергеича.) Гектор смотрит на часы. - Все. Двенадцать часов. Начинаем. Вся группа быстрыми шагами удаляется по дорожке. Море спокойно. Подплывает катер. Из катера вываливается толпа с лозунгами и флажками. Планер на площадке на горе. Несколько человек. Гектор фотографируется около планера с ослепительной американской улыбкой. Разговоры за кадром: территория огорожена. Охраняется довольно хорошо. Там ялтинский наряд. Внизу снует толпа. В толпе много репортеров. Все сгрудились у заграждений. Видно, как с горы мягко планирует прозрачная машина. Все смотрят, затаив дыхание, сверяя полет по особому плану. Дорога. Автомобиль спирита резко останавливается, и из него выходит последний дух. - Все, Полина Васильевна, приехали. Дальше автомобиль, кажется, не поедет. Волнующееся, растерянное лицо Полины. - Сейчас попытаюсь исправить. Полина выбегает из машины и всматривается в дорогу, кусая платок. Спирит возится в моторе. Видно, что он ничего в этом не понимает. Дочь Полины рассматривает одну из газет, сидя в машине. - Не беспокойтесь, Полина Васильевна, я все мигом исправлю, только повремените. - Уже половина двенадцатого. Я боюсь, мы не успеем. - Боюсь, что больше, - говорит дочь Полины. - Аннушка, выйди из машины! - А чемоданы? - Чемоданы нам не нужны. Полина вынимает чемоданы из машины и с трудом выбрасывает их на дорогу и в кусты. Они с треском раскрываются. Из них вываливаются несессеры и платья. Выкатываются шляпные коробки. Мотор еле-еле рычит. На дороге появляется провинциальный доктор верхом на не слишком красивой белой лошади. Полина выбегает и останавливает лошадь, задыхаясь говорит: - Я графиня Полина Шеншина, ради Бога помогите, я опаздываю на всемирный эксперимент. - Ну помилуйте, я доктор и тоже опаздываю к больной. Полина рыдает. Протягивает кошелек. Доктор мотает головой. - Я в Феодосию. - Вас довезут на машине. - Туда на машине не проехать. - Ради бога одолжите вашу лошадь. Врач, сам себе удивляясь, соскакивает. - Аннушка! - Полина подсаживает дочь на лошадь. - Прямо и направо. Там будет стрелка. Погоди, факел. - Полина бежит к одному из размотавшихся чемоданов и вынимает завернутый в платье факел. - Держи в стороне, чтобы не обжечься. Полина поджигает факел где-то в моторе спирита, и девочка в белом платье и с факелом скрывается на пыльной дороге. Рыжеволосая всадница приближается к поселку. Еще издали она видит толпы людей, автомобили, стоящие на земле планеры. В небе блестящая машина. Ветер, и девочка немного ежится. Она останавливается на минутку, потом, по-видимому, решив что-то, мчится, высоко подняв над головой факел. Машина приближается к квадрату. Сверху видно, как белая лошадь разрывает заграждения. Толпа ухает. Факел пылает. Земля кувыркается под ногами у машины. Мелькает лицо авиатора. Девочка видит, как стремительно пролетает над ней нечто большое, белое и пергаментное. Еще момент, и пламя пожара заливает квадрат чернозема. Рыжие волосы развеваются на ветру. Толпа бежит. Бежит, задыхаясь, господин Брохтман. Пожар дотлевает. Спускается вечер. Переводчик в гонконгской кофейне. - Легендарный авиатор Гектор Леоне разбился, попав в воздушную воронку. Его тело находится сейчас в чикагском захоронении авиа-героев. Получилось так: когда пламя факела попало на территорию чернозема (показывает карту), оно сместило воздушные потоки, подогрев всего один слой воздуха. Тут же завертело, и воронка попала под правое крыло. Ну, он ту же и... Хрясь. Бум! Вот такие дела... (На улице кто-то кричит) Сейчас - Он выбегает. На стойке остается карта. Она попадает одним углом в пепельницу с догорающей сигаретой и медленно сгорает. Титры. Париж. 1984 год. Графиня Полина. Старушка в эмиграции пересматривает фотографии. - Вот этой мой муж. А вот это Гектор Леоне. Мы так и не увиделись с ним в России. Я опоздала. Верней, сама погубила его. Я придумала этот фокус с факелом, чтобы он еще в небе знал о моем приближении. О, я абсолютно уверена, что он все понял! Но вот такая жизнь... Эмигрировали мы с дочерью сразу после восемнадцатого года. Мужа моего убили, но я не любила его. Потом я писала разные мемуары про Гектора Леоне, и это давало нам некоторый хлеб. Потом, после войны, все это вышло из моды, и о нем надолго забыли, потому что в мире были другие более важные проблемы. Реверс. Рыжие волосы. Бегущая толпа. Г-н Брохтман. Пожар. За кадром продолжается голос старухи. - В 56 году мы с Анной съездили на могилу Гектора. Вот фотография. В том же году моя дочь умерла. У нее была опухоль. Я осталась совсем одна. Здесь мне выплачивают небольшую пенсию... несколько друзей... Звук постепенно сходит на нет. Начало следующего фильма - подмосковная тусовка. Титры. В 1963 году в американском штате Вирджиния были учрежден соревнования безмоторных авиамашин имени легендарного авиатора Гектора Леоне. |