ОКОТ П'БИТЕК
ПЕСНЬ ЛАВИНО

перевод М. Курганцева, который без всякого разрешения перепечатывается из журнала "Курьер ЮНЕСКО"

Муж прочитал немало книжек
обо всем, что пишут у белых,
стал умен, как белые люди.

Эти книги его сгубили,
он народа он оторвался,
стал как дерево - неживое,
потерявшее свои корни.

И ему отныне противно
все, что принято у ачоли.
Говорит: обычаи черных -
чернота и тьма.
Неужели
у него с глазами так плохо?
Ходит в черных очках,
а в доме
все черно, как ночами в чаще...

В доме - лес,
и непроходимый.
Только вместо деревьев - книги.

Среди них - и очень большие,
каждая как дерево тидо.

Есть и старые -
сильно пахнут,
и кора почти отвалилась.

Есть и мягкие,
тонкие книжки.

Есть и твердые, в переплетах
как из дерева пой - железных.

Есть в обложках разного цвета -
есть в зеленых,
в кроваво-красных,
черных, засаленных, блестящих,
словно кожа змеи ороро,
что свернулась в клубок на ветке,
выбирает кого ужалить,

Есть и с картинками: мертвые лица
колдунов - и мужчин, и женщин.
Толстые небритые лица
или тощие и сухие -
все озлоблены и надуты,
мертвецы, ничего живого.

На столе у мужа - бумаги.
Жуткий ворох -
словно лианы,
перепутанные, густые,
или ветки деревьев китуба,
тех, что душат лесную поросль.

Книги перемешаны кучей,
словно веточки и дощечки
в нашей изгороди гогго,
перепутаны, будто ноги
исполняющих танец орак
или как сплетенья лианы
в непролазных зарослях...

В доме лес из книжек: угрюмо,
непроглядно темно и сыро.
Душный пар, густой, ядовитый
поднимается с пола, смешан
с влажной пылью росы и ливня.

Долго здесь дышать
невозможно.
Обоняние потеряешь,
ощутить не сможешь, как прежде,
свежий дух кунжутного масла,
аромат и вкус малакванга.