|
Дмитрий Волчек
***
в развалинах бесцельных филомел
поет простую песнь культуры:
ау! обрушился фасад
ау! осыпались колонны
ему лесничий говорит:
здесь зрячий город расступился
и дал незрячему пройти
он с посохом увитым хмелем
едва вошел взбрыкнули камни
и усмиренные лежат
1988
***
кремлевские войска свирепые куранты
пустился в путь
железной ряской стянутые франты
стальная ртуть
где наискось огни святого эльма
перевернул
страницу: вот они дрожащие бесцельно
под грозный гул
прохожему на чудное мгновенье
грозят грозят
хотя от лая ангельское пенье
не отличат
1986
***
три года прошло
или может четыре
три с половиной
нет уже ни стола того ни кровати
ни торшера поддельная бронза
шелковый шар
они так хотели друг друга
умерли разошлись
спой песню солдат
о полночной казарме
шепоты шорохи смех
фыркнула спичка погасла
сладко спать в мускулистых объятьях
пока не сыграли побудку
стой у фасада смотри
проходят фарцовщики панки
мать из липецка к сёме
меерзону приехала
клюква в лукошке
чем дальше в лес
сворачивается ветшает зрение
куда зачем
зачем куда
предъявите пропуск
вон там в полумраке
распахнута на подушке
освежеванная ядовитая книга
николая гоголя? джона апдайка? ихара сайкаку?
нет ничего не вижу
1987
НА ПЛЯЖЕ
чуть опрокинув темное стекло
сказала мелодично: я читаю
записки анны вы-
рубовой она без ног жила под паровозом
но вот спласталось все и кони люди
шипами иглами пошли платонов да филонов
истеблишмент мне верно ненавистен
сирокко с побережья клеопатры
колючие докучные песчинки
позволите - я голову прикрою
удобен абажур из детской кожи
он преломляет тайные лучи
как бонвиван соломенную шляпу
но вот приехал армавир в анапу
а там глаза открылись в тростниках
ты знаешь про сиамских близнецов
они срослись боками кровь и лимфа
все время булькали перетекали
в палатке жили ветхой
оставался
подарок от заезжих англичан
ореховая колбочка с секретом
развоплотиться? только плоть мешает
артерии не пропускают спирт
и с эвкалиптов демоны взлетают
в громокипящий мир
1987
***
бежит бежит а рядом с нею
еще таинственней бежит
в тот вечер дуру-гонорею
ему прелестница дарит
он видит купола трамваи
прах круассанов на лотке
а искра красная живая
поблескивает вдалеке
глядит в морозные пустоты
кокаиническим зрачком
и гибнут розовые соты
под легковесным каблучком
1987
***
там нет свободных мест и пассажир выходит
сжимая ствол в руке велосипедный шквал
пизда пизда смятенье душу сводит
он здесь бывал
он здесь бывал еще младенцем хладным
цвела вокруг летейская волна
и наплывала облаком отрадным
весна
и тонкой ветошной промозглой колыбелью
ему покажется несносный сквер
где сорок лет назад грачи свистели
на греческий манер
1987
***
что лепетал в корыте угасая
рассеянный нордический пожар
пора гостинец брать
с перин сползая
твердишь: угар угар
слюна сочится впрок по беспредельным нивам
ложбинка шкив зубец кипучий вертоград
теперь тебе витать зародышем ленивым
в сетях услад
не статуя но мраморная крошка
рассыпана вокруг и голуби клюют
вот так бы подойти да вылететь в окошко
на грозный суд
1988
***
манифестацией надземной
не перегнуть камею в гемму
не остудить летейских вод
карета бричка пароход
под кровлей кирхи бес немеет
снежок невиданный белеет
проворный ток бежит журчит
в расщелинах цементных плит
когда б сомкнулась ойкумена
психея избежала плена
в таком уютном пирожке
почти что ангельской руке
сжал пальцы - бойко брызнет лимфа
от петрограда до коринфа
прорыт канал плыви улисс
отчасти вверх отчасти вниз
что изошло а что воткнулось
некстати все перевернулось
горят дрова горчит вино
порой светло порой темно
зимой вода пылает жаром
богач расстанется с клошаром
но все зовет кричит ему
уже ушедшему во тьму
1988
|