ИНТЕРВЬЮ С ДОНАЛЬДОМ ВЕССЛИНГОМ
перев. с англ. Александра Кана

В марте 1986 г. Ленинград посетил профессор Дональд Весслинг, доктор филологических наук (США), преподаватель английского языка и литературы в Эссекском Университете, зав. кафедрой английской литературы в Университете Сан-Диего, Лойола.

Профессор Весслинг опубликовал книги "Вордсворт и адекватность пейзажа" (1970), "Рифма: средство и его обновление" (1980), "Новая поэзия: поэтическая форма от Кольриджа и Вордсворта". Он редактор книги "Внутреннее сопротивление: поэзия Эдварда Дорна", а также автор стихотворных сборников.

В Ленинграде проф. Весслинг выступил с докладом о современной американской поэзии (перевод готовится в журнале ЧАСЫ).

МЖ. Какое впечатление произвел на вас Советский Союз?

Д.ВЕССЛИНГ. Я пробыл здесь всего лишь три дня, но впечатлений, тем не менее, много. Самые сильные впечатления от людей, в особенности от ощущения тесной общности той группы, в которой вы работаете^*. Это, как мне кажется, лучший способ существования художника. Тот факт, что, несмотря на известные трудности, люди работают вместе, сотрудничают, - кажется мне чрезвычайно важным. В Соединенных Штатах люди так не работают, у нас нет ощущения школы, писатели у нас делают каждый свое дело и чувствуют себя отделенными миллионами миль от своих собратьев. Неизбежный результат - отчужэдение. Безусловно, в обеих политических системах есть свои формы отчуждения, и очень приятно видеть возможности выхода из него в поддержке писателями друг друга.

МЖ. Что Вы думаете о перспективах культурного обмена между нашими странами?

Д.ВЕССЛИНГ. В подобного рода культурных обменах я новичок. Мне бы хотелось, чтобы этот омбен происходил на многих уровнях. Я уже говорил, что заинтересован в визитах советских ученых в США, чтобы они могли работать у нас над интересующими их темами; хотелось бы, чтобы совершенствовались формы обмена, позволяющиме американским ученым приезжать сюда, пользоваться архивами, встречаться с людьми. Как глава факультета я хочу приложить усилия к осуществлению этой задачи, хотя не очень хорошо представляю себе, с какой стороны начать. Что же касается контактов между писателями - то это столь же интересно, сколь реально, поскольку не потребуется много денег. Конечно, необходимы определенные подготовительные действия, но меня приятно поражает, что с обеих сторон есть люди, готовые взять на себя кропотливую работу по рассылке писем, рекомендаций, обращений во всевозможные организации, которые могут сделать пожертвования. Это может оказаться реальным. Хотя, повторю, с чего начинать, пока еще не очень ясно. Хорошим началом была бы двусторонняя конференция в той или иной стране. Участники встречи представляли бы свои клубы: как, например, Клуб-81 в Ленинграде и Клуб-86 в Сан-Диего. Они могли бы встретиться и поразмыслить как об искусстве, так и о своем социальном статусе. Такая встреча даст писателям возможность чувствовать не только поддержку изнутри, но и поддержку извне, международную поддержку. К сожалению, у меня нет реальной власти для осуществления такой программы. Я - заинтересованный наблюдатель и лишь в потенции помощник.

МЖ. Несколько слов о современной американской поэзии.

Д.ВЕССЛИНГ. Современная американская поэзия... Мне придется сейчас размышлять вслух, так как я не готовился отвечать на этот вопрос, хотя эта тема лежит в сфере моих интересов.
В первую очередь, я хочу отметить огромный плюрализм стилей и намерений. Так, существует поэзия истэблишмента: в основном - это Университеты Восточного побережья. К этой поэзии можно отнести Джона Холландера, Джеймса Меррилла, Энтони Хефта, Стенли Кунитца; список можно продолжать и продолжать. Эти поэты соблюдают рифму и размер... я бы назвал их поэтами глубокой интроспекции. С формальной точки зрения они очень точны и профессиональны. Именно эта поэзия была наиболее близка мне в студенческие годы в Гарварде. Отметим также линию аграрных поэтов и критиков. В их числе новый поэт-лауреат Роберт Пенн Уоррен. Есть также целый ряд поэтов-одиночек: они живут в самых разных уголках Соединенных Штатов: в г.Альбукерке (штат Нью-Мексико), в Миннесоте, на северо-западе, целый ряд поэтов у нас, в Сан-Диего. Эти поэты работают без связи с какими бы то ни было школами или другими поэтами.
Самый грубый принцип раздела американской поэзии - "побережный": на поэтов Восточного побережья и Западного. Различие ощутимо как в просодии этих поэтов, так и в основной тематике их произведений. Поэты Западного побережья настойчиво обращаются к проблеме американских границ и экологии, их занимает идея живой, дикой природы. Попутно заметим, что идея сохранения дикой природы - одна из наиболее цивилизованных вещей, созданных американцами еще в XIX веке. Региональное, индустриальное общество принимает на себя заботами об ином ) о нетронутом, неочеловеченном ландшафте. В США, как и в СССР, существуют силы, стремящиеся уничтожить эту первозданную среду (я знаю, например, что люди, работающие в сибирской тайге, ее разрушают). Над этой темой работают американские поэты Гэри Снайдер и Клэйтон Эшлиман. Велик у нас интерес к индейцам, так как индейцы - своего рода воплощение этого первобытного ландшафта. Они тоже представляют собой иное, человеческое иное. Среди поэтов Западного побережья я хочу отметить занимавшихся этими темами Роберта Дорна и Кеннета Рексрота - последний, к сожалению, почти забыт у нас. Эти поэты выработали свою собственную, особую традицию. Мой друг и коллега Майкл Дэвидсон пишет сейчас книгу о сан-францисском ренессансе 50-х годов. Многие происходили из Сан-Франциско: Гинзберг, Снайдер, Рексрот, многие другие, академические и дикие, традиционные и верлибристы - все встретились в одно время в одном месте. И Роберт Денкен тоже был с ними - о нем почему-то часто забывают, когда говорят о великих американских писателях. Это в немалой степени связано с издательской ситуацией, когда большинство издателей находится на Восточном побережье, и авторы с Западного побережья оказываются в вынужденной изоляции. На Западе существуют лишь "малотиражные" издательства, публикующие поэзию. Это знаменитое издательство "Сити Лайтс" в Сан-Франциско, еще одно прекрасное издательство в Беркли - "Рэйнбоу", хорошее издательство "Блэк Сперроу" в Санта-Барбара... Журнал Клэйтона Эшлимана "Салфур" - пожалуй, лучший сейчас авангардный журнал в США, а он полностью делается на Западном побережьи...^** Мой рассказ затягивается, и я хочу завершить его, еще раз повторив, что нынешняя ситуация в американской поэзии - это ситуация чрезвычайного плюрализма, отчужденности и разделенности, и все же интересные вещи происходят по всей стране: негритянские поэты, поэтессы-лесбиянки, поэты Западного побережья, поэты Восточного побережья, поэты-чиканос, поэты-переводчики... Хотелось бы отметить и то, что сейчас нет ни одного поэта, которого можно было бы назвать великим (как это было с Элиотом или Йетсом в свое время). Жаль, конечно, но, может быть, это и хорошо, что существует так много хороших поэтов, что нет одного поэта, который выжигал бы землю под ногами всех остальных - и это не может не создавать благотворного эффекта.

МЖ. Каково отношение культурных кругов Америки к современной русской литературе?

Д.ВЕССЛИНГ. Это отношение создается в немалой степени журналистами и невежеством. Люди знают только то, что им было представлено. Проломить эту стену самолично сможет только тот, кто решится потратить 10 лет на изучение русского языка. Таким образом мы получаем сведения только о писателях-диссидентах. Огромный резонанс получил роман "Доктор Живаго", и заслуженно: я думаю, это прекрасная книга - не знаю, великая ли, но прекрасная. Реакция на нее была даже преувеличенной с обеих сторон. Роман стал скорее журналистским, чем литературным феноменом. Примерно то же происходило с книгами Солженицына. Людям нравилось в них вовсе не главное. И все-таки, когда начинаешь читать его, вчитываться в "Один день Ивана Денисовича", "Раковый корпус" или "В круге первом", чувствуешь великую тревогу, что вообще присуща русской литературе XX века. Она есть как в советской, так и в оппозиционной литературе.
Что же до поэтов, их на самом деле очень мало знают. Нравится многим Евтушенко, его стихи со звуковыми эффектами, звучащие как буря. Вряд ли публика ощущает поэтическую ценность Евтушенко. Он все время тяготеет к театральной изобразительности, за это его и любят.
Растет интерес к писателям, выехавшим из России уже в 70-е годы. Знают Аксенова, его "Ожог" читают, рецензируют, в том числе и в "Нью-Йорк Таймс Бук Ревю", начинают узнавать Трифонова. Это вовсе не означает, что книги этих писателей попадают в списки бестселлеров. О них знают, их переводят. В Энн Арборе есть процветающее русское издательство "Ардис", аналогичные издательства существуют в Париже и других городах. Они публикуют книги писателей-эмигрантов. Много внимания привлек к себе Бродский. Он входит в моду, много ездит, много выступает. Кое-что из того, что он говорит - просто чушь, потому что он хочет понравиться; многое из того, что он говорит о России, рассчитано просто на эффект. Я не берусь судить, хороший ли он поэт, я не настолько хорошо знаю русский язык, чтобы читать его в оригинале, но его переводили весьма крупные поэты, теперь он переводит сам, он теперь вполне двуязычный писатель.
К русской литературе есть интерес; немало, правда, ложных, неадекватных о ней представлений, и я не берусь предсказывать, изменится ли ситуация в этом отношении или же нет.

МЖ. Расскажите, пожалуйста, о своем собственном поэтическом творчестве.

Д.ВЕССЛИНГ. Для начала я хотел бы сказать, что если бы я ощущал поддержку группы вроде вашего Клуба, я бы, наверное, писал стихи и сейчас. Между тем я уже несколько лет не писал стихов. Критик в США пользуется гораздо большей поддержкой, чем поэт, и если вам стукнуло сорок, и вы не пробились, то значит, вы и не пробьетесь никогда. Я написал много стихов и для примера хочу взять книгу "Американские предложения". Это 24 стихотворения в прозе, прослеживающие историю моего родного городка в штате Нью-Йорк. Сначала в этих местах селились индейцы, потом появилась группа германских сектантов-отступников, называвших себя эбенайзерами. Они поселились там в 40-е годы XIX века, и несколько стихотворений, самых диких, написаны от имени впавшего в транс Лютера, безумца: он перемещается в 1840 год, в прошлое и будущее. Я попытался написать книгу, охватывающую слияние рас и мироощущений в одном месте. В том числе и себя самого, свой голос, я тоже включил в книгу. Я старался в каждом стихотворении изменить свой собственный голос в соответствии с голосом каждого нового героя. За всем этим стояла одна задача: сделать интересное, волнующее предложение: повторением, краткостью - любыми средствами.

МЖ. Хотели бы Вы побывать в Ленинграде еще раз?

Д.ВЕССЛИНГ. Я бы очень хотел этого. Я хотел бы более тщательно к этому подготовиться, чтобы многое было спланировано заранее, чтобы было много встреч, разговоров... Я мог бы приехать не один, а в составе делегации. Я очень хочу, чтобы вы познакомились с моими коллегами из Сан-Диего: Ширли Энн Вильямс, Майклом Дэвидсоном, Джеромом Ротенбергом - этот список можно было бы продолжать и продолжать. Если я научусь говорить по-русски, перестану заниматься административной работой в Университете, я смогу больше внимания уделять научной работе и творческим встречам и, возможно, могут стать неким связующим звеном. Я не знаю еще, смогу ли я быть действительно полезным в этих контактах: ведь моя тема другая, я занимаюсь английским романтизмом, викторианской поэзией и т.п. Поэтому для ответа на вопросы, которые вас интересуют, должно быть, вам нужно говорить с другими людьми, обладающими широким охватом исторических и технических проблем, которых я лишь вскользь коснулся.

* Имеется в виду ленинградский Клуб-81

** Пользуемся случаем отметить, что в журнале "Салфур" №14 опубликована в переводе на английский язык большая подборка стихов Аркадия Драгомощенко, постоянного автора МЖ. - ред.