|
НИНА САМОЙЛОВИЧ
ЛЕНИНГРАДСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ "... On entent dans lea
1.
Такая ночь слетит на Ленинград,
Подобная большой усталой птице!
любимый мой, как страшно спохватиться,
разъединиться, броситься назад
по улицам расплывчатым и строгим.
В слепой воде, в нелепой болтовне
случайных волн и радость, и тревога
замрут в душе, как птицы в западне.
Остановлюсь, припомню, что когда-то
в такую ночь нам чудилось одно:
пять ангелов в спокойствии крылатом
возносятся иль падают на дно
любви и сна. Все повторится снова,
наполнятся кувшины Данаид,
в немой ночи тоскующее слово
еще не раз тревогу возродит
над городом, плывущим по теченью,
над тенью ускользнувшего коня,
над женщиной, метнувшейся за тенью,
над радостью, покинувшей меня.
2.
Приходит ночь, уходит странный день.
Жизнь коротка, а ночь - еще короче.
Есть где-то лес, в лесу кричит олень,
кричит олень пред наступленьем ночи.
Как грустно все. Оленя влажный мех
начнет тускнеть. Как странно все бывает.
Друг друга встретим - забываем всех,
Расстанемся - друг друга забываем.
Но погоди, коснусь твоей щеки
и желтых век, они невольно вздрогнут...
Кричит олень у бархатной реки
и крик его, как рог его изогнут...
3.
Здесь пыльно все: и травы и листва,
в кленовой кроне кроется жестокость.
Поторопись, возьми меня под локоть,
к рассвету мы придем на острова.
К рассвету мы придем на острова,
на западе зеленая полоска
во всю цветет и, вылеплен из воска,
стоит восток у каменного рва.
Стоит восток у каменного рва,
подчеркивая города похвалы,
в кольце картин у каменного вала
гнездится страх и множится молва.
Гнездится страх и множится молва.
На берегу, у мертвого острога,
сужается и горбится дорога -
здесь место встреч, здесь выцвела трава.
Здесь место встреч, здесь выцвела трава.
Пора любви здесь кажется короче,
чем эта ночь, а нынешние ночи
короче сна, что помнится едва.
Короче сна, что помнится едва -
Кирпичных стен и рва светлеет копоть,
поторопись; возьми меня под локоть,
к рассвету мы придем на острова.
4
Вокзал подарит дрожь и суету.
Остановив и узаконив шалость,
он наплывает. Я в глубь его пройду,
на тот перрон, где тень моя осталась.
Сквозь марево монетного двора,
на тот перрон, где сырость, гарь и вечер
переплелись, где время до утра
отмерит нам невидимый диспетчер.
Где помыслы, как проблески - не лгут,
Где, Господи, в твой промысел мы верим;
где путник отрывается от пут,
но не открыть закрывшиеся двери.
Где движутся вагонные ряды,
как будто край огромной карусели,
а маленькое зеркальце воды
чернит бетон и не имеет цели.
Где поцелуй оторванный дрожит
и царствует в татарском хороводе,
а тайное присутствие Лилит
на мысль о сновидении наводит.
И чудится диковинный тотем,
столетние сомненья возрождая,
... А песенка Офелии над всем
в бессмертье и беспамятстве блуждает.
КОКТЕБЕЛЬСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
1.
Я радуюсь румянцу на щеке,
горячему неровному загару,
полыни теплой, вянущей в руке.
На Кара-Даг зеленая страда
в завидном миролюбии бредет.
От ветра воздух кажется упругим
и потому - естественным полет
над берегом, где водорослей дуги
сзывают изумрудных крепких мух
в коричневую терпкую утробу.
Пучок полыни так горяч и сух! -
натри ладонь и оглянись вокруг,
и восхитись, и промолчать попробуй.
Вон дельтоплан неровный чертит круг,
вон рыбаков кораблик проплывает,
вон белый домик, окнами на юг,
там женщина урюк перебирает.
А дельтоплана желтое пятно,
меняя фон, сближается с долиной,
где замерли зеленые руины
и женщина захлопнула окно.
2.
Закурю папироску, заставлю себя подождать
и, наверное, вам расскажу о вечерней прогулке:
так шуршали сандальи и теплый асфальт, о наждак,
что хотелось свернуть в переулок, но нет переулка.
Пропади, пропади, в беспокойной аллее смешок,
потеряю себя, возвращая случайные взгляды.
задеваю рукой о кустарник - на пальцах пушок
остается пыльцой насекомых иль щепотью яда.
Уходя - уходи, что, увы, удается не нам.
Я, конечно, вернусь, собирая по бусам мыслишки.
Остывающий пляж, то нахлынет, то схлынет волна,
Заворкует в камнях и вздохнет о ночной передышке.
Полнолуния плуг, косеножка, небесный паук!
мал и светел его на волне волосок оголенный.
солонеет песок, забирая то влагу, то звук,
на морском берегу и улыбка сложилась соленой.
Мой теленок бежит и спешит превратиться в быка,
колокольчик звенит и пытается в голос проникнуть.
Если что-то легко, то, наверное, улыбка легка -
так сдувает ее, как она успевает возникнуть.
+++
А. Р.
На темном изогнутом дереве стола
спят красные цветы
Гибкая девушка пьет молодое вино
Стекло наполнено светом и пылью.
Все это происходит неоднократно
Не считая упавшего лепестка
и человека стоящего рядом с окном
Я закрываю глаза
Свет превращается в дым
проникает под веки и медлит
Длинным глотком допивает вино поднимая ладонь до лица
Девушка в красном
Или откинув лицо обернувшись к окну не изменяя себе
+++
Весна наступает дождями и ветром,
не снится под утро зима и в апреле
зима не проходит и снится под утро.
А лето все ближе. И в этом нелепость
весенних кошмаров себя проявляет,
как, впрочем, и всякого времени года
и времени просто.
Любимые дети,
мы все принимаем за должную сложность
и лишь обряжаем в болезни и лица,
в любовь иногда обряжаем нелепость.
Но все ж не понять, что из комнат соседних,
пустых этих комнат, теперь ты не выйдешь,
что как не зови - ты не выйдешь оттуда.
Теперь мне ни с кем не опасно проститься
В бессонницу хочется ягод июльских,
холодной воды и знамения свыше.
Ни с кем и ни с чем не опасно проститься.
Качаясь, уходит от вечной Тавриды
мой парусник с теплой сосновой кормою,
Я в зимний рассвет погружаюсь надолго,
затем - в пустоту и московское утро.
+++
Ступай домой, на солнце ты не та.
Жди темноты, как ждут преображенья,
чтоб сумерки осеннего броженья,
свели с лица последние года.
истек сентябрь и мятной карамели
янтарный свет остыл и жизнь проста,
но в простоте и трепете листа
есть привкус злой той слабости и прели,
что в смерти есть. Бездушна и робка
скользит зима над облаком вечерним,
там ночь длинней, - здесь преданность ущербней,
там рвется нить, - здесь падает рука,
Скользит зима все ближе и проворней.
Вглядись туда, - губителен простор
для тех из нас, чей вымысел хитер,
любовь проста, а ненависть покорна.
Ступай домой, октябрь не торопя.
Оцепенев, пугаясь пробужденья,
в колодцах сна, лишенные движенья,
бессильны все, познавшие себя.
1978
+++
Одновременно горько и легко
с пустой душой на корабле военном
по жизни плыть, оставив далеко
тебя, себя, теряя во вселенной.
Судьбы твоей едва приметен след,
как бы волос едва коснулась проседь.
В твоем саду, кого там только нет!
нет никого, и сад не плодоносит.
2
Сулит фонарь, высвечивая тьму,
тому - любовь, тому - мороку блуда,
тому - печаль, тому - подобье чуда,
тому - покой, а счастье - никому.
Упрячет ночь и церковь, и тюрьму,
и пастуха, и пастбище, и стадо,
и кладбища невзрачную ограду
в огромную прозрачную суму.
Схоронит все. Но другу моему
не принесет ни грусти, ни отрады,
ни отдыха - все это, ни к чему.
Ему теперь в пустоцветеньи сада
ни забытья, ни памяти не надо,
и сада нет, все падает во тьму.
+++
Нас прошлое гнетет издалека:
то подтолкнет, то жест приостановит,
то промелькнет в орнаменте платка,
то в памяти занозою заноет,
то улизнет с ужимкою хорька.
Как тяжело, что в прорези оконной
и в памяти, и в проруби небес
все движется с раздвоенностью сонной:
иль кружится в предчувствии чудес,
иль корчится под оком Абадонны.
Лишь для тебя все ясно свысока:
ты знаешь, не участвуя в движенье,
что вычертил подобие витка,
что вытерпел пожар преображенья,
что жизнь легка, что вечность велика.
1979
ЯНВАРЬ
Эта злая зима
и тебя и меня прикадрила.
За кварталом квартал,
всю Москву прибирает к рукам.
Нашу милую жизнь,
словно душу грехам уступила
словно город врагам,
отдала темноте и снегам.
Где-то дворник рябой,
раскопав ледяную основу,
вскрыл зимы пустоту
и, весь день недоволен собой,
пил шершавый портвейн
и блажил, а под утро готова
вновь работа ему -
с тротуаром и холодом бой.
Весь январь на виду,
как январь в обрамленье древесном.
темной рамой стволов
и ветвей грубоватой нарезкой
он сравним с простотой
основных очертаний судьбы,
где давно сметены
январей верстовые столбы.
1979
ТРИОЛЕТ
Не страшно жить, не трудно умереть,
но боязно безумствовать напрасно,
когда душа готовиться прозреть.
Не страшно жить, не трудно умереть,
когда судьба отчетлива на треть,
а зоркость иллюзорная прекрасна.
не страшно жить, не трудно умереть,
но боязно безумствовать напрасно.
1979
+++
В квартире приживается тоска,
в шкафу, в ковре и даже в телефоне
она растет, но кажется на фоне
небытия совсем невелика.
А за окном колеблется река,
там ветерком, что вертится на склоне
крутой горы. Как слезы на ладони,
легко текут по небу облака.
но к вечеру меняется картина:
опустится в болотную низину
моей тоски обманчивая бязь
и сумерки местами поменяют
все то, что, незаметно раздвоясь,
судьба моя в себе соединяет.
+++
Покуда ты валяешься в постели,
предоставляя сновиденью власть,
проходит жизнь, как летняя неделя.
Пойдем туда, где яблоку упасть
мешает взгляд, и замерли качели,
и лев сомкнул улыбчатую пасть,
и бык уснул, и сливы переспели...
+++
Мне снится вновь знакомая темница,
прескучный день, прескверная зима.
Позволит лишь на полчаса забыться
Простого сна смешная кутерьма.
И не в кого, увы, переродиться,
другая жизнь - такая же тюрьма.
1979
СТИХОТВОРЕНИЯ ДЛЯ ДЕТЕЙ
1.
Как-то ехал по пустыни
и жевал кусочек дыни
на верблюде бедуин,
бедуина старший сын.
Ехал, семечки плевал.
их никто не поливал,
не растут теперь в пустыни
рядом с кактусами - дыни.
И счастливые верблюды
Поедают это чудо.
2.
Плачет лошадь белая:
- Отчего я белая?
отчего не черная,
ну, хотя бы - мордою?
Плачет лошадь черная:
- Отчего я черная,
отчего не белая,
черной - надоело мне!
Лошадь в яблоках не плачет,
Сахар ест и в поле скачет.
+++
опять деми-сезон, а мы с тобой все те же
лгуны и шатуны, ночные шутники.
куда бы нам сбежать, где говор прост и нежен,
а жизнь подобна дню у берега реки.
куда бы нам, к воде, где дышит ветвь излучин
прохладою парной и сумерки близки,
где словно зная свой короткий век летучий,
касаются волос слепые мотыльки.
+++
М.Б.
личинка апреля подточит и высверлит лед,
ночная улыбка, как робкая птица вспорхнет,
не тенью бумажной в плюмаж сновиденья нырнет.
ночная улыбка, как робкая птица вспорхнет.
взгляни, образумься, как быстро недели летят!
ах, если б вернуться! Нельзя возвращаться назад.
по старой веранде все так же шаги шелестят -
ах, если б вернуться, в апреле вернуться назад,
волнуясь, надеясь волненье унять по пути,
осиновой рощей к знакомому дому пройти,
заранее зная, что там, на веранде, среди
своих сновидений тебя мне уже не найти
и все же в апреле к знакомому дому пройти...
ВРЕМЕНА ГОДА
1. ЛЕТО
Перечитаю "Винни-Пуха",
картинки все пересмотрю.
Живым в жару, июньским пухом
усну на медленном ветру
и паучками буду падать
в цветочном, баночном меду...
Моя безветренная слабость,
спасибо, что не упаду.
2. ОСЕНЬ
Есть нечто птичье в глиняных сосудах,
которые вином я наполняю
или прозрачным воздухом осенним.
Есть нечто в лебеде, спокойном и усталом,
От амфор греческих, на дне залитых солнцем,
На дне морском у храмов Херсонеса.
3. ЗИМА
Зима. Одиночеству лучше, увы, не представить поры.
4. ВЕСНА
Мы вечером вина сухого выпьем.
Цветок невероятный покидает
свой твердый панцирь. В желтый завиток
перетекает строгий ирис. Боже!
как выразить любовь и благодарность?
Одно прикосновение к дарам,
подобным замиранью духа или
его полету, или волшебству
научит ожиданию и счастью.
Мне кажется, что скоро превращусь
в оленя или в дерево. Весна.
Метаморфоз приходит медленное время.
|